Ледяной поход генерала Корнилова

Почему исход из Ростова не готовой к походу Добровольческой армии произошёл именно 9 (22) февраля, а не позже, как планировалось штабом генерала Корнилова? Не только рядовые участники Ледяного похода, но и А. И. Деникин, А. С. Лукомский, А. П. Богаевский, а также другие представители генералитета в своих воспоминаниях не дают ясного ответа на поставленный вопрос. Они ограничились лишь констатацией необходимости оставления Ростова и описанием трагических картин последних дней перед началом восьмидесятидневных скитаний Добровольческой армии.

А между тем была конкретная, вполне осязаемая, причина исхода – прорыв фронта утром 9 (22) февраля двадцатитысячной «Социалистической армией» Р. Ф. Сиверса на Таганрогском направлении, между станицами Хопры и Гниловской…

В Новочеркасске, в доме № 36 по улице Барочной, ставшей колыбелью Добровольческой армии, к последним числам января сформировался партизанский отряд численностью 73 человека, в основном состоявший из учащейся молодёжи. Сколотил его решительного нрава, деятельный, лично храбрый и склонный к авантюре кубанский сотник Греков. Возвращаясь с фронта в родные края, он оказался в Новочеркасске, где со свойственным ему рвением развернул организационную деятельность. В отряде находилось 65 семинаристов, 5 девушек-гимназисток и 3 начальствующих лица – командир, начальник подрывной команды подпоручик Гернберг и студент-вольноопределяющийся, урядник Егоров, рубаха-парень, как охарактеризовал его в своих воспоминаниях С. Н. Гернберг.

За неуёмный характер и абсолютно белый цвет волос сотника Грекова прозвали «белым дьяволом». «В момент самоубийства Каледина отряд был готов к походу, – писал С. Н. Гернберг. – В первые часы после самоубийства не нашлось ни одного казака для почётного караула у тела. Вызвали наших мальчиков-партизан. Впрочем, возможно, что они были казаками. Через два часа их сменили настоящие часовые, а отряд ночью вышел в степь. Как в московских боях, так и при поступлении в Добровольческую Армию офицерство держалось странной политики сидения по домам, в кладбищенских склепах и даже в Чрезвычайках, куда оно покорно шло на регистрации и расстрелы, в Армию же шли очень немногие, по большей части приезжие извне. В этом основная причина неудач – как московского восстания, так и первой защиты Дона от красного наводнения»[43].

Пятеро суток партизаны сотника Грекова находились в заснеженной степи под Ростовом, с её бурными ночными метелями. Необходимых припасов для жизнеобеспечения отряда почти не было. Не дожидаясь решения вопроса штабом армии, сотник Греков рьяно занялся самоснабжением продовольствием и лошадьми в районе пребывания. Вскоре, в результате бурной деятельности партизан, их отряд стал конным.

После очередной жалобы на него от населения по поводу незаконных реквизиций генерал Корнилов вызвал сотника к себе в штаб, устроил ему разнос, пригрозил расстрелом и отправил на фронт на Таганрогском направлении. «Отряд сотника Грекова имел в это время до 150 штыков и сабель, – писал В. Е. Павлов, – и отличную боевую репутацию: красные называли его отрядом “Белого Дьявола”; но за ним была и другая “слава” – слава диких реквизиций. Генерал Корнилов хотел расстрелять всех офицеров, расформировать отряд, но тяжёлое положение на фронте побудило его отправить его под Хопры, с тем, чтобы искупил свою вину»[44].

Вечером 3 (16) февраля партизаны сотника Грекова погрузились в теплушки поезда и отправились в путь. Утром, проехав станицу Гниловскую, поезд встал всего в 15 верстах от Ростова, не доезжая несколько вёрст до станицы Хопры, занятый крупными силами красных под командованием бывшего прапорщика Р. Ф. Сиверса. Их так называемая «Социалистическая армия» насчитывала до 20–25 тысяч штыков и сабель с артиллерией и несколькими бронепоездами и готовила решительный бросок к Ростову.

Оборону здесь держал небольшой отряд генерала Черепова. «В Хопрах стояла многотысячная красная гвардия под начальством Сиверса, – отмечал С. Н. Гернберг, – наш же фронт, верстах в 4-х от Хопров, был занят тонкой ниточкой Корниловского полка, человек в 120. Наш отряд в 70 человек и Морская рота человек в 20 являлись сменой и резервом Корниловскому полку»[45].

Только что сформированный из необстрелянной учащейся молодёжи отряд сотника Грекова и два десятка чинов морской роты, обескровленной после тяжёлых боёв за Батайск, около сотни бойцов – это всё, что смог дать белый Ростов в помощь отряду генерала Черепова, который встал на пути «Социалистической армии». Силы несопоставимые!..

Покинув вагоны и выгрузив лошадей, партизаны двинулись вперёд по железнодорожному полотну. Пройдя около версты, они круто свернули влево. В каких-нибудь трёхстах шагах от железной дороги над высоким спуском к Дону находился хутор, где отряд и расположился. С обрывистого речного берега, за скованной льдом рекой и заснеженными плавнями, виднелся Ростов. Впереди и позади, насколько хватало взгляда, простиралась укрытая глубокими снегами степь. Находившийся в версте от хутора фронт ничем себя не обнаруживал.