Ледяной рыцарь

– Мама, я болею, но это ничего, – горячо заговорила девочка. – Только ты никогда, слышишь, никогда не волнуйся за меня слишком сильно, потому что пока я дома, со мной ничего не может случиться. Ты понимаешь? И прости меня за то, что мне придется в жизни рисковать, что я не могу всегда оставаться в этой комнате…

– Ну что ты, что ты, – сказала мама, обнимая ее. – Никто от тебя этого не требует. Но пойми, что я всегда буду волноваться за тебя, так или иначе. И папа тоже. И если мы немножко ссоримся на этой почве…

– То это значит только то, что вы оба очень боитесь за меня. Я знаю, мама. Я тоже не подарок, не венцесса, то есть не принцесса, не отличница, не…

– Я родила тебя, Машу Некрасову, а не куклу, я никогда не буду требовать от тебя быть кем-то другим.

– Не требуй этого и от себя, и от папы. И прости, что я говорю тебе об этом. Просто я тоже за вас обоих беспокоюсь. Не меньше, чем вы за меня…

– Не надо за меня волноваться, я взрослая, я сумею о себе позаботиться…

– А если так скажу я? – прищурилась девочка. – Ты часто говоришь, что хочешь быть для меня не только мамой, но и другом. Просто позволь мне тоже быть твоим другом и волноваться за тебя…

– Надо же, – мама села на кровати и пощупала Машин лоб. – Мне нужно почаще напоминать себе об этом.

– Вспомнил! – в комнату буквально ворвался папа. – Вспомнил отличное народное средство! Подышать над вареной картошкой! Верняк против кашля!

Маша и мама посмотрели на него и вдруг расхохотались.

– Я просто хотел… – растерялся папа.

– Иди скорее к нам, – позвала мама. Он сел с другой стороны кровати, и они обнялись втроем. – Знаешь, давай никогда не ссориться? – предложила мама.

– А мы не ссорились…

– Тогда давай не спорить.

– А мы не…

– Спорьте, если хотите, только мирно, пожалуйста. Ведь мы самые близкие друг другу, – сказала Маша. – Нет ближе нас, нет лучше, нет красивее или умнее. Мы – и этим все сказано. Больше всего на свете я боюсь потерять это «мы».

– Мы всегда будем «мы». Даже когда у тебя будут собственные дети, – сказала мама.

Они пожелали Маше спокойной ночи, и девочка вытянулась под одеялом, с благодарностью принимая долгожданный отдых, тепло, ощущение безопасности. Краем уха она слышала разговор родителей за дверью:

– Как быстро у нее меняется настроение. Полчаса назад была капризным ребенком. А сейчас просто маленький мудрец.

– С подростками это случается. Я имею в виду перемены. Скажет пару слов – и словно повзрослеет на несколько лет. Я уже давно это за ней заметил. Примерно с лета, помнишь, когда она выскочила из дому, потому что ей не понравилась одежда для школы?

– Ничего не поделаешь, – в голосе мамы послышался сдержанный смех, – тебе остается только принять это. Она же принимает и любит своих вечно скандалящих родителей?

– И как только ты меня терпишь? – голос папы был непривычно нежен. – Мне иногда от собственного упрямства тошно делается.

– А ты меня… Впрочем, ты же слышал, что сказала наша дочь. Мы – и этим все сказано. Такие, какие есть. Главное, мы – наши…

Книги вольготно расположились на полках, в вежливом нетерпении ожидая, когда их возьмут в руки и перечитают. Поп-звезды ободряюще улыбались с постеров. Мирно тикали часы, за окном еще шумела вечерняя жизнь. Все еще будет, никуда не денутся от нее вечеринки, встречи с друзьями, новогодние чудеса, гадания… Жизнь, со всеми удовольствиями и проблемами, только ее, Машина, неповторимая. Девочка улыбнулась, засыпая. Она любит то, что любит, она умеет то, что умеет, она еще многому научится, все в ее руках. Но главное – она может быть сама собой… И она мысленно пообещала себе, что так будет всегда, она не станет требовать от других соответствовать ее желаниям: от родителей – быть семьей из рекламного ролика, от друзей – на сто процентов разделять ее взгляды… в общем, никому нельзя терять свою индивидуальность. Люди такие разные – и до чего же это интересно!