Ледяной Сокол

– Была. – Хетья присела на корточки, ее голос снова изменился, став низким и глубоким. Она медленно произнесла: – Я была здесь. Нас было двенадцать, мы спускались по склону горы Антир. Маги окружили наш лагерь кольцом огня, чтобы удержать дарков…

Тир нахмурился. Даже с такого расстояния Ледяной Сокол видел, как напряглись плечи мальчика, как при воспоминании о далеком прошлом застыло маленькое тело.

– Он здесь был со своим папой, – сказал Тир так тихо, что Сокол с трудом разобрал слова. – Его папа знал путь. Та дорога была их путем, на север к горам, мимо невысоких холмов.

Двое воинов вернулись с водой; Бектис тут же дал им четкие указания относительно того, как следует охранять лагерь. Он говорил вещи настолько очевидные, что Сокол в очередной раз подивился глупости черных. Ледяной Сокол скользнул назад под деревья, тщательно уничтожая собственные следы, и как змея прополз на животе через травянистый лужок к бизоньей тропе, которую еще несколько дней назад заметил к югу от дороги. Люди из клана Пустых Озер, следы которых Сокол дважды видел на равнине за эти дни, вероятно, подойдут к холму утром.

Они и пришли.

Клан Пустых Озер не нападал почти до полудня, однако Ледяной Сокол прекрасно знал, где прячутся эти люди: в русле пересохшего ручья к северо-западу от него. Там с деревьев сорвались и улетели вороны и горихвостки. Грабители выжидали, рассчитывая, что отряд колдуна скоро уложит вещи и тронется в дальнейший путь.

Когда же вместо того, чтобы укладываться, путники набрали побольше дров и воды, как будто собирались остаться на этом месте на целый день, люди из клана Пустых Озер решили напасть сразу, не понаблюдав за отрядом из ближайшей рощи. Если бы они это сделали, они бы поняли, что среди путников находится Мудрейший, и это могло бы остановить их.

А могло и не остановить. В конце концов, это ведь были люди из клана Пустых Озер.

Как бы то ни было, они атаковали отряд. Со вполне предсказуемым результатом. Ледяной Сокол слышал крики со стороны холма, и визг Хетьи. Эта женщина, похоже, верещала при каждом удобном случае. Потом из-за холма выскочил мужчина и помчался на восток; оленья куртка на нем пылала. Он почти сразу повалился в высокую траву. Воительница на полном скаку вылетела из рощи – и тут же ее мышастая кобыла встала на дыбы и попятилась, испуганная чем-то, чего Сокол не видел.

Иллюзия. На уздечке кобылы был прикреплен амулет против подобных чар, но, похоже, Бектис оказался посильнее того, кто сделал этот амулет. А может, дело в том, что дарки систематически истребляли магов, так что амулет мог оказаться просто очень старым, изжившим свою силу. Один из черных выскочил из-за деревьев и схватил женщину, стащив ее с лошади. Воительница закричала от ужаса и боли, и рубанула клинком воздух (снова иллюзия), а черный как раз в это мгновение вонзил свой меч ей в грудь. Женщина упала, заливаясь кровью. Сторожевой пес выскочил из-за деревьев – его шкура пылала, пес завывал…

В роще метались тени, они то носились по кругу, то нападали на помятые кусты подлеска, срубали лозы дикого винограда и змеевика. Слышался визгливый лай испуганных собак. То тут, то там вспыхивал огонь – а может быть, это была лишь иллюзия огня.

Тир поступил весьма разумно, мгновенно вскарабкавшись на дерево. Ледяной Сокол видел ярко-голубые рукава курточки мальчика на толстой ветви тополя, под которым Бектис накануне вечером разжигал костер. Сокол порадовался тому, что кто-то – наверное, та женщина, Хетья, – развязал мальчику руки, и понадеялся, что никто из клана Пустых Озер не остался в засаде в сухом русле ручья, которое находилось всего лишь на расстоянии полета стрелы от холма. Впрочем, мальчик, похоже, понимал, что пытаться сбежать от Бектиса означает понапрасну терять время.

Выжидай благоприятного момента, сын Элдора. Жди своего шанса.

Койот, который умеет ждать, съест плоть саблезубого, очертя голову бросившегося в драку.

Атака была отбита так быстро, что тени на земле едва успели укоротиться на пядь. Близился полдень.

Ледяной Сокол наблюдал за тем, как три черных воина погрузили тела убитых на лошадей, оставшихся в роще, повезли их к сухому руслу и сбросили туда. Потом вернулись в лагерь, стреножили доставшихся им животных и отправились за водой, чтобы приготовить еду.

Вот и отлично, подумал Ледяной Сокол. Теперь и он, наконец, мог поесть.

Он пополз сквозь высокую траву, машинально отметив, что дождей тут выпало маловато, так что к концу лета едва ли придется ждать большого приплода у скота. Ледяной Сокол направлялся к краю сухого русла, глубина которого достигала двадцати футов. Да, не так уж много лет назад по дну этого оврага бежал полноводный ручей. А теперь между серыми и белыми камнями сочилась едва заметная струйка, а осока и рогоз на берегах выглядели просто жалкими. И только на самом дне оврага растительность была чуть более пышной, чем в степи вокруг. Вниз по склону оврага уже начала спускаться молодая поросль – тополя и молодые сосенки. В траве, словно маленькие самоцветы, пестрели цветки медуницы, блошницы и маргариток.