Ледяной укус

В комнату ворвался Исайя в сопровождении Елены. При виде нее я с трудом сдержала усмешку. Он излучал высокомерие, беспредельную подлость и абсолютное зло. Он лидер. У него хватает силы и могущества реализовывать свою жестокость. Но Елена? Она – лакей. Она угрожала нам и делала злобные замечания, но ее способность воплотить их в жизнь слабовата, она просто его напарница. Подлиза и полное ничтожество.

– Привет, детки, – хохотнул он. – Как чувствуете себя сегодня?

Ответом ему стали мрачные взгляды.

Прошагав к Мие и Кристиану, он остановился, заложив руки за спину.

– Никаких изменений настроения с моего последнего визита? Вы держитесь ужасно долго, и это расстраивает Елену. Видите ли, она очень голодна, но, осмелюсь предположить, не настолько, как вы двое.

Кристиан прищурился и сказал сквозь стиснутые зубы:

– Пошел к черту!

Елена зарычала и метнулась вперед.

– Не смей…

Исайя взмахом руки остановил ее.

– Оставь его в покое. Просто придется чуть подольше подождать, и, по правде говоря, это ожидание развлекает меня.

Взгляд Елены вонзился в Кристиана, словно кинжал.

– Признаться, – продолжал Исайя, тоже разглядывая Кристиана, – я никак не могу решить, чего хочу больше: убить тебя или присоединить к нам. И то и другое имеет свои приятные стороны.

– Не надоело слушать самого себя? – спросил Кристиан.

Исайя задумался.

– Нет. Пожалуй, нет. Это мне тоже никогда не надоедает.

Он развернулся и направился к Эдди. После «кормлений» бедняга едва мог сидеть, заваливаясь в своем кресле. Хуже того, теперь Исайе не требовалось прибегать к принуждению. Лицо Эдди осветила глупая улыбка – он жаждал еще одного укуса. Он превращался в наркомана, как любой «кормилец».

Дикая злость и отвращение затопили меня.

– Проклятье! – закричала я. – Оставь его в покое!

Исайя посмотрел на меня.

– Уймись, девочка. Ты не выглядишь такой забавной, как мистер Озера.

– Правда? – взорвалась я. – Если я так сильно тебя раздражаю, так доказывай на мне свою тупую точку зрения. Кусай меня, не его. Поставь меня на место, а заодно продемонстрируй, какое ты дерьмо.

– Нет! – воскликнул Мейсон. – Укуси меня!

Исайя закатил глаза.

– Великий боже! Какое благородство. Вы тут все спартанцы, что ли?

Он подошел к Мейсону, подсунул палец под его подбородок и приподнял голову.

– Ты на самом деле этого вовсе не хочешь. Ты предлагаешь себя ради нее. – Он оставил Мейсона, подошел ко мне и вперил в меня взгляд своих черных-черных глаз. – А ты… Вначале, по-моему, ты тоже не хотела. Но сейчас?

Он опустился на колени, чтобы сравняться со мной ростом.

Я не отводила взгляда, хотя понимала, что тем самым увеличиваю риск принуждения.

– Полагаю, ты сказала то, что думаешь. И благородство здесь ни при чем. Ты хочешь этого. Тебя ведь уже кусали прежде. – Его голос действовал магически. Гипнотически. Впрямую он не использовал принуждения, но ему определенно была свойственна некая противоестественная харизма. Как Лиссе и Адриану. Я жадно ловила каждое слово. – Много раз, по-моему.

Он склонился надо мной, горячо дыша в шею. За его спиной Мейсон закричал что-то, но я сосредоточилась лишь на том, насколько зубы Исайи близки к моей коже. За последние несколько месяцев я давала кровь всего раз, и то потому, что Лиссе это было крайне необходимо. До того она кусала меня, по крайней мере, дважды в неделю на протяжении двух лет, и только недавно я начала осознавать, какое сильное привыкание у меня развилось. В мире не существует ничего – ничего! – сравнимого с укусом мороя, такое блаженство снисходит на тебя. Конечно, по всем отзывам, укус стригоя оказывает более мощное воздействие…

Я сглотнула, внезапно осознав, как бешено колотится сердце и как тяжело я дышу. Исайя издал негромкий смешок.

– Да. Ты – «кровавая шлюха» в процессе становления. К несчастью для тебя – потому что ты не получишь от меня желаемого.

Он отодвинулся, и я обмякла в кресле. Без дальнейшего промедления он вернулся к Эдди и стал пить. Я не могла смотреть, но на этот раз из-за овладевшей мной зависти, а не отвращения. Страстное желание жгло меня изнутри. Я мучительно жаждала этого укуса, жаждала каждой клеточкой тела.

Закончив, Исайя двинулся к двери, но потом остановился.

– Не тяните, – предостерегающе сказал он, обращаясь к Мие и Кристиану. – Не упустите возможность спастись. – Он наклонил голову в мою сторону. – У вас даже есть добровольная жертва.

Он ушел. Через пространство комнаты наши с Кристианом взгляды встретились. Его лицо, казалось, выглядело даже более исхудалым и измученным, чем часа два назад. В его взгляде горел голод, а в моем, понимала я, страстное желание удовлетворить этот голод. Господи! Что с нами сделали? Думаю, у него мелькнула та же мысль. Его губы изогнулись в горькой улыбке.

– Ты никогда не выглядела так хорошо, Роза, – успел сказать он, прежде чем охранники велели ему заткнуться.