Ледяной венец. Брак по принуждению (СИ)

Внезапно поднявшийся ветер вдруг сорвал с ее головы и плеч платок, и унес его на пески, где запутал среди остроконечных камней. Обычно суженые глаза женщины округлились и выпучились. Она нервно поглядывала на то, как разбушевавшийся ветер трепал белую ткань, но почему-то не решалась подобрать свой шарф.

Я нахмурилась, не понимая в чем дело. Пелагея боится, но почему?

Сойдя с каменной тропы, я ступила на горячий даже через подошву сандалий песок. Ветер снова поднялся и затрепал ткань, к которой я направлялась. И к моему удивлению, под ней что-то лежало. Что-то, чего еще несколько секунда назад там не было.

Я прищурилась. Осколок породы? Стекло?

Повинуясь сменившейся погоде, белое полотно шарфа покорно смахивало с поверхности песок. А солнце играло с молочно-серыми гранями все отчетливее виднеющегося камня.

Каждый мой шаг в его сторону сопровождался самым настоящим гулом толпы нянек. Охая и сетуя они скакали по горячему песку вслед на мной. Но меня им было не догнать.

Взмахом руки сорвала шарф и чуть не упала на колени прямо перед прямоугольным гладким камнем, размером с несколько ладоней. Не передать того веса, что сразу же лег на плечи! Небеса, но почему эти камни ни разу не показали мне моего будущего?

Почему не подсказали, что со мной станет? Я бы защитилась. Или хотя бы попыталась!

Я все же опустилась на колени и смахнула с небольшой плиты песок и щепки. Да я касалась десятков таких камней! В мирроре, на краю утеса… и видела сотни таких же в воде.

Няньки хватали меня за плечи, чтобы оттянуть, как они говорили от мусора. Уворачиваясь от мокрых, потных ладоней, я, не заботясь о том, как выглядела, руками раскапывала все вокруг камня.

Надо найти тот, что работает. В нем должен быть дымок, свечение, голоса и звуки…

Или откопать этот, рассмотреть его, перевернуть. Понять, как он работает и заставить вещицу показать мне больше! Хоть намек, хоть подсказку.

Но сколько бы я ни зачерпывала прохладный и нетронутый зноем песок, выбрать из почвы этот камень, или же найти другой, у меня не получалось. Надежда истончилась до соломинки, когда я заметила трещину, что паутиной оплела правый бок плиты. И никакой дымки, ка и никакого намека на возможное видение.

— Как это называется? — задыхаясь от песочной пыли и борьбы я наставницами, спросила я. Надо было добавить голосу требовательности, но сил на это не хватало.

Шатаясь, я поднялась на ноги только с одной целью: осмотреть это место и найти больше камней. Их всегда больше, чем один. Всегда!

— Уходите отсюда!

— Гиблое место!

— Грех тревожить!.. — донесенные до меня легчайшим дуновением ветерка слова стоящей в тени замка женщины, заинтересовали. Я не помнила ее имени, но ранее замечала среди наставниц.

— Кого? — крикнула через головы тех, что окружили меня. — Говорите же! Кого или что грех тревожить?

— Не упокоенную…

— Молчать! — взбесилась Пелагея, по поддерживали ее не все. Несколько женщин молча переглядывались между собой, будто вот-вот решаться заговорить.

— Я приказываю рассказать мне! — рыком вырвалось из груди.

— Нельзя тревожить первую Мать, госпожа, — через вопли протестующей Пелагея прокричала стоящая у замка женщина.

Первая Мать?.. Я была уверена, что это миф, легенда. История, выдуманная предками.

— На том месте, где вы стоите, она зачахла от горя. И нет ей до сих пор покоя. Не один человек здесь лишился рассудка, госпожа. Ох, не один. Да и матушка ваша сюда захаживала, сколько не отговаривали, сколько не ругали! И такой печальный исход… такая беда!

Им наверняка удобно в это верить. И виновного искать не надо. Хотя я уверена, что кто-то из них должен хотя бы догадываться от том, что на самом деле сгубило Мириам.

— И чем же я могла потревожить первую Мать? — я в очередной раз подавила ярость.

— Лезете к ее кристаллам! — отозвалась Пелагея, что так и стояла рядом, опасливо посматривая на камень.

— Кристаллам… — задумчиво произнесла я, припоминая что-то похожее из занятий. О еще говорили тетки? — Кристаллы Лунной Горы, что для Матери добыл первый Отец, — вспомнила я отрывок из текста о перворожденных.

— Не на всех уроках в облаках летали, похвально!

— Возвращаемся, — я пропустила упрек Пелагеи мимо ушей, потому что самое время снова заглянуть в книгу, что уже давно и без дела лежит у меня в покоях.

На обратном пути в замок я поблагодарила ту, что что не скрыла от меня важный и ценный фрагмент информации. Женщина, которую как оказалось, зовут Тасия, кивнула, и живо принялась с пристрастием рассуждать о миссии матери и кандидатах.

За это я тоже была ей благодарна — ведь это было прекрасным напоминанием о том, что доброжелателей у меня здесь нет.

Пресловутая борьба разума с сердцем!

Сколько бы внутренних стен я не выстраивала, и сколько бы не пыталась отгородиться от ненужных мне сейчас чувств… Одно только воспоминание, крупица из моего жизненного пути, и от усердных трудов не осталось и следа.