Ледяной венец. Брак по принуждению (СИ)

Она промолчала, и выдохнув, будто до этого собиралась с мыслями, развернулась ко мне спиной. Тонкая рука взмыла вверх, Лея перекинула волосы вперед обнажая тонкую спину. А дальше произошло то, чего я совсем не ожидал.

В полумраке блеснул тот самый тонкий нож, и она начала разрезать им ленты шнуровки на спине. Темно-синие кусочки атласа опадали на пол один за другим, а затем пышным облаком на пол опустилось и платье. Последним упал нож.

— Нечем было дышать, — пожала плечами она и повернулась ко мне лицом. — Мода не оправдание чтобы так мучить девушек.

Я был готов рассмеяться, и, наверное, так бы и сделал, только к этой минуте желание окончательно застелило рассудок.

— Ты прятала нож чтобы разрезать платье? — я подозвал ее к себе жестом.

— Глупо, да? — она сцепила перед собой руки и начала заламывать пальцы. — Я не знала, как тебя попросить. И ты выглядел злым.

— Словами, — почти прохрипел я, сгорая от ее вида. Это было еще хуже, чем если бы она была голой.

Грудь, талию и бедра обтягивал тонкий шелковый корсет, или что-то похожее на него, потому что в женской одежде я не разбирался. Эластичная ткань обнимала, подчеркивала и дразнила. Шелк сливался с оттенком ее кожи.

Я снова подозвал ее к себе рукой, она послушалась. Опустилась на кровать и пододвинулась ко мне.

Ждать я больше не мог. Подхватил ее и навис сверху.

— Лея, — не удержался и провел губами по мягкой коже ее щеки, — ты должна рассказать мне про свои крылья.

— Мои крылья — это жизнь, — негромко, но твердо ответила она. В ее словах не было стеснения или робости, наоборот, отчётливо слышалась сила. С крыльями разберусь позже. С ее странными ответами тоже. А сейчас…

Она больше ничего не сказала и принялась робко изучать меня руками. Дразня, призывая желание. И я ответил.

Сорвал с нее все, что мешало почувствовать мягкую, нежную кожу и бросил в сторону. Она всхлипнула от неожиданности и растерянно посмотрела мне в глаза. Где-то на задворках промелькнула и тут же исчезла мысль о том, что это ее первый раз.

Прильнул к ее шее, провел губами. Меня сжирала ярость и ослепляло возбуждение. Сердце бешено разгоняло кровь, пульс стучал в висках. Руки скользили по ее телу, сжимали бедра, притягивали ее все ближе.

Хочу… Сделать своей, заклеймить, испробовать. Слизал сладость с ее ключиц и то же самое сделал с красивой, полной грудью. Лея дрогнула и прильнула еще ближе.

Хочу… убить ее, чтобы не дышала, чтобы не было никаких крыльев. Тьма оставила след в моей душе, и даже в эту секунду я ощущаю ее голод, и что хуже — я разделяю его. Эти мысли отравляют, и я прячу их. Достаточно далеко, чтобы ничего не мешало мне утолить тот незнакомый голод, что во мне вызывает Лея из Третьемирья.

Я снова втянул ее запах, притянул обнаженные берда и провел между ними ладонью.

— Теон…

Она что-то говорила, но я не хотел ее слушать. И не мог, потому что до боли ее хотел.

Накрыл ее губы ладонью, чтобы молчала, и потянулся к своей одежде. Последней различимой мыслью было то, что если я не войду в нее прямо сейчас… то сойду с ума.

Глава 7

Я проснулась от сдавленного крика, что разрывал горло.

Сердце билось отчаянно, будто я только что избежала смерти. Руки дрожали, ноги тоже. Отвела от глаз прядь волос и не поняла, почему лицо покрыто испариной. Это первый раз, когда мне жарко в этом проклятом месте!

Но далеко не первый, когда я просыпаюсь от кошмаров. Странно, что в этот раз я не помню подробностей.

Свирепствующая буря за окном затмевала даже лунный свет. Вихры снега погружали комнату в темноту, и только роскошные блестящие подсвечники возле кровати освещали мой склеп.

Коснулась нагретой свечи кончиками пальцев — но я ведь никогда не оставляю их гореть на ночь…

Спину окатило жаром, сердце забилось где-то в горле. Последнее, что я помню это танец с моттом и часы с золотыми стрелками, рассекающими небосклон. Потом боль. Много боли. Она пронзила лопатки, оплела грудь и плечи.

На приеме что-то случилось. Не удивлюсь, если это он пытался меня прикончить. Но почему я ничего не помню? Потеряла сознание? Напиток?

Завершить свой анализ я не успела, двери распахнулись с такой силой, что задрожали подсвечники. Натянув на себя одеяло по уши, я смотрела на летящего ко мне мотта.

Именно летящего! Хотя в этот раз он был без своей пресловутой Тьмы.

То, что он снова недоволен было понятно по лицу. Он в секунду пересек комнату и встал напротив меня, у подножья кровати. Буря как на зло утихла, и он стоял в потоке лунного света как под фонарем.

— Тебе нужно одеться.

Если бы я не знала Теона и его нрав, то приняла бы такой тон за вежливость. Но это точно была не она. Потерла глаза — мне кажется, или с ним что-то не так? Спокойствие, с которым он стоит и смотрит на меня напускное. Только что летел на меня, будто хотел прибить, а теперь притворяется?

— Сейчас ночь, — я присела на кровати и кивнула в сторону окна, подозрительно глядя на мотта.

— Рассвет скоро, — пронзая меня взглядом ответил он.

Я кожей ощущала недосказанность, что витала в воздухе. И обман.