Ледяной венец. Брак по принуждению (СИ)

— Джинны сказали, что твой дар проявится через три дня, — он вытягивает мои руки и крепко сжимает запястья над головой. — И в своем истинном облике ты придешь ко мне.

— У меня нет никакого дара! — протестую я. И говорю чистую правду. — Я без понятия, кто такие джинны, но они ошибаются!

Да что вообще он несет? И как только я оказалась в этом аду?!

— Джинны не ошибаются, — говорит мотт, снова пряча взгляд.

— Что у тебя с глазами? — при виде этих далеких огней у меня снова перехватывает дыхание.

Приоткрыв губы, будто мне не хватает воздуха, я тянусь к ним, в сине-зеленые сокровища, в сверкающее золото. Сердце захлестывает волна незнакомого чувства, и даже затекшие руки за головой меня не беспокоят. Только огни! Важны только огни…

Я останавливаюсь, когда чувствую тепло лица и губ своего ненавистного мужа.

— Пошла вон, — рычит он, не давая нашему поцелую случиться, и огни тут же гаснут.

Теон уходит куда-то в глубь комнаты. Кажется, что сама тьма укрывает его своими крыльями.

— С удовольствием, — бросаю в ответ и поднимаюсь со стола.

Ноги дрожат, тело моментально покрывается испариной. Это первый раз, когда мне жарко в этом проклятом замке!

Быстро собираю с пола вещи, натягиваю на себя остатки платья и выбегаю за дверь.

Что это было? Как он это сделал? Вся кожа на моем теле полыхает. Мне нужно как можно скорее смыть его с себя! Содрать остатки его прикосновений, будто их и не было.

Глава 2

С возвращением мотта, кажется, даже погода сошла с ума — всю ночь и утро в изрисованное морозным рисунком окно, билась буря. Порывы верта бросали в окна крупный снег и кусочки льда.

Сошли с ума и слуги, что с рассвета носились по форту взвизгивая, будто произошло нечто радостное и настало время праздновать. Были ли они так рады возвращению хозяина? Или для радости у них была другая причина?

Но ни буря, ни слуги не потревожили моего сна. Потому что в ту ночь я не сомкнула глаз.

Сначала я пыталась отойти от будоражащей тело дрожи, прижавшись к стене в пустом закоулке форта. Хорошо, что я выучила такие места. Никто не перечил бродящей по ночам жене мотта, пока тот благополучно отсутствовал. Так мне и удалось найти скрытые от глаз, укромные островки.

Сердце нехотя успокоилось, дыхание выровнялось. Искусственная тишина форта давила. Все его обитатели куда-то испарились, знала бы куда — присоединилась бы. Садящееся за горизонт солнце мутной точкой опускалось в заснеженные ели. Дальше них ничего видно не было. Из какого бы окна я ни смотрела, на какую бы башню не взбиралась, виднелись только деревья и снег.

Пожевала губу размышляя, что делать дальше. Смертельный холод, исходящий от стен и пола, очень мотивировал. Покрывшаяся испариной спина замерзала быстрее остальных частей тела.

Высунув нос из укрытия, я тихонько отправилась обратно — в сторону своей комнаты. Проблема была только одна — именно ее мотт запечатал темнотой чтобы надо мной надругаться. Другой комнаты у меня не было.

На носочках я вышла в галерею с узкими окошками, отсюда увидела распахнутую дверь в свою спальню. Инстинктивно прислонилась к стене и не дыша прислушалась.

Теон вышел из комнаты в одних брюках. Последние рассеянные лучи солнца подчеркивали достоинства моего безумного мужа, о которых я и не догадывалась. Вернее, не хотела обращать внимания.

Широкая мускулистая спина с буграми перекатывающихся мышц, сильные руки с просматривающимися венами. Дорожки мелких мышц вели под ремень, а там… Я помнила его возбуждение. Сильное, напористое, неумолимое.

Арт тоже меня хотел. И пусть от этой фразы хотелось скривиться, но это было именно так. Он хотел, а я… ничего не чувствовала и никогда не позволяла ему дотрагиваться до себя в интимных местах. Он был терпелив, говорил, что дождётся свадьбы, а если и после нее я не передумаю, будет ждать сколько нужно.

Теон же говорил о пророчестве, и что оно создало меня для него. Бред! Он меня украл, заточил в свой склеп и мучает. Вот оно! Он просто безумен.

Взгляд снова прилип к мотту. В Третьемирье так выглядят мужчины, которые занимаются атлетикой и едят только овощи с мясом. Даже тут мы с ним не сходимся. Терпеть не могу мясо. И его.

Он провел рукой по пепельным волосам и… посмотрел на меня. Да, меня скрывала темнота. Да, я почти не дышала. Но он меня видел.

Я вжалась в стену, и не моргая смотрела на него, боясь продолжения. Но Теон не шевельнулся в мою сторону. К его ногам стеклась темнота и поглотила, укутав его черными рваными крыльями.

Это было жутко.

Мотт исчез. Я несколько минут постояла, убедилась, что это не ловушка и побежала в свою комнату. Вооружившись тяжёлым подсвечником, я с ним и просидела всю ночь под звуки бури.

Служанке с завтраком дверь я не открыла. Пусть думают, что обленилась и сплю. В сотый раз я принялась обхаживать свою комнату по кругу.

Эл говорила, что эта кровать для супругов и по приезду мотт начнет со мной жить. Как хорошо, что она ошибалась. Предчувствие говорило, что хозяин этого склепа не станет жить с такой как я.

Надо еще найти способ, чтобы и о близости он думать перестал.