Ледяной венец. Брак по принуждению (СИ)

Первой проблемой было то, что Теон, по сравнению со мной, достаточно высок. И дотянуться до самой высокой полки даже на каблуках, я не могла! Пришлось пододвинуть к шкафу тяжелое кресло, что стояло у письменного стола.

Сняла туфли и залезла на него с предусмотрительно зажженной свечой — рассмотреть найденное мне как-то надо будет.

Теперь, стоя на холодящем голые стопы кресле, я нырнула рукой за плотный книжный рад и вслепую принялась ощупывать пустоту. Странно, но там, где ладонь должна была упереться в стену — ее не было. Как и никакой другой преграды.

Не зря мотт так легко нашёл тайник на крыльце моего дома! Сам он, как оказывается, его тоже имеет. Вытягивая из ряда толстые книги одну за одной я складывала их поверх книжного шкафа и все пыталась рассмотреть, что же скрывается за ними.

Слабого пламени свечи не хватало, и я с еще большим запалом переставляла тяжелые фолианты, пока наконец не увидела бумажные, пожелтевшие от времени свитки…

Поверх которых лежала маленькая черная записная книжка! Очень похожая на ту, что сначала могла легко поместиться в карман куртки мотта, а потом быть спрятанной здесь — в секретной нише за книжной полкой.

Схватила ее и принялась листать в надежде на то, что найду на белых страницах нечто важное. Вернее, на это надеялся разум. Сердце же хотело развернуться и уйти обратно в зал изумрудного цвета.

Абы что Теон прятать бы не стал. Не говоря уже о том, что к нему вряд ли кто-то может пристать с расспросами, или береги их Небеса, попытаться загнать его в угол.

Хотя, похоже, что это даже не тайник, а нечто, что он предпочитает держать подальше от самого себя?

Я перелистывала маленькие страницы, кое где исписанные красивым, мужским почерком и понимала, что реагирую даже на такую мелочь, как написанные им когда-то слова. Пальцы сами касались шершавых страниц и следов, оставленных чернилами.

Пришлось поднести свечу совсем близко к бумаге, чтобы разобрать, о чем же именно идет речь.

«Первый контакт. Ненависть заменило желание обладать. Неожиданно. Причина не понятна. Не естественные огни в небе?».

Это была всего лишь запись с самой первой страницы, а я уже пожалела, что так загорелась этой идеей. Ведь не знала, что придется читать чужие… да даже не воспоминания, а чувства! Я была уверенна, что записи делались по ходу событий.

Перелистнула скрипящую под пальцами бумагу и нашла подтверждение своим мыслям.

«Провидец исчез вместе с иномирянкой. Оба словно провалились сквозь землю. Ни Тьма, ни ищейки — никто не определил их места положения.»

«Я нашел ее у пробудившихся вод. Она обладает силой. Вытащил на поверхность, и снова потерял контроль. Это второй раз, когда магия огней притупила чувства. Заставила возжелать.»

Пролистнула еще станицу.

«Тьма утеряна. Призвал ее и запечатал, чтобы не навредила. Лея из Третьемирья…»

Дальше фраза была перечеркнута, но не настолько что бы я не смогла рассмотреть.

«Пришла. В этот раз без огней.»

Облизала пересохшие губы, понимая, что речь идет о той самой ночи, когда магия крыльев привела меня к нему. Странное ощущение — помнить детали и видеть себя с ним, но со стороны…

Мотт записывал, что происходило с тех пор, как я появилась в форте. Есть ли в книжке пометки о том интимном, что происходило между нами?.. Сердце екнуло от этой мысли.

Разум нашёптывал, что Теон Рейн вряд ли вел личный дневник на подобие того, в который я записывала свои чувства к Арту. Скорее всего, на создание записей его подтолкнули скрупулезность и желание разузнать, разгадать причину произошедшего.

Я бы тоже этого хотела… Да у меня самой целый мешок вопросов! К мотту, к провидцу, к джиннам. И это, еще не говоря про гончую с ее заявлением о том, что мы знакомы, и найденную в черном лесу Искру.

Перелистывая страницы, заметила, что и без того немногочисленные записи становились все короче. И сводились они к скупым заметкам про миррор, не более того.

Захлопнула книжку и отложила в сторону, испытывая одновременно облегчение от того, что в ней не было упомянуто ничего из увиденного мной в камнях у Утеса, и разочарование, ведь прятал мотт вовсе не свои заметки.

Но, что тогда?

Взгляд в очередной раз остановился на свитках желтой бумаги. Коснулась одного из них, ощупала еще несколько и рукой наткнулась на продолговатый кожаный футляр.

Совесть встрепенулась, ведь не хорошо вторгаться в чужие дела. И все же, я вытянула продолговатую трубку из-под массы остальных бумаг. Слезла со стула, поставила подсвечник на стол и сняла с тубуса крышку, осторожно вытряхивая оттуда содержимое.

Очередной свиток, но в этот раз скрепленный восковой печатью и перевязанный двумя отливающими синим цветом лентами по бокам. К моей удаче, если такое слово вообще уместно, печать была надломана, поэтому все, что мне оставалось сделать — это развернуть его.

Синие ленты тихо упали на натертый до блеска стол, и стоило мне заметить на бумаге всего лишь пару ключевых слов, чтобы понять, о чем говорит данный документ, как я чуть не легла на стол вслед за кусочками ткани.

Все же уперлась одной рукой о холодящее дерево, чтобы устоять на ногах…