Ледяные боги. Она. Аэша

— Не обращай внимания на слова этого жалкого труса, брат, — сказал круглолицый Моананга, — я пойду с тобой до входа в пещеру, когда ты будешь вызывать Хенгу, и я думаю, что многие пойдут с тобой, дабы быть свидетелями вызова, ибо таков обычай и таков закон. Пускай те, кто не хочет идти, остаются на месте. Ты сам рассудишь, как поступить с ними, когда станешь вождем и будешь править нами и жить в пещере.

— Благодарю тебя за смелые речи, брат, — ответил Ви, — пойдем.

Глава III. СЕКИРА, КОТОРУЮ СДЕЛАЛ ПАГ

Когда вопрос был таким образом улажен, стали судить и рядить о том, как послать вождю Хенге вызов, сделанный Ви. Престарелого Урка заставили рассказать, как поступали в таких случаях прежде, и старик стал говорить длинно и путано, то и дело противореча только что сказанному. Наконец, вскочил Хой-Непостоянный и заявил, что он-то ничего не боится и готов предводительствовать. Впрочем, он немедленно отказался от своих слов и заявил, что вспомнил: эта обязанность по праву лежит на Винни-Трубаче, который обязан трижды протрубить возле входа в пещеру и таким образом вызвать вождя. На это все согласились с криком и шумом, возможно, потому, что даже у этих дикарей было чувство юмора.

Винни, как он ни протестовал, заставили идти впереди и трубить. Итак, процессия двинулась вперед. Первым шел Винни, вплотную за ним Паг, по-прежнему в окровавленной волчьей шкуре, чтобы Винни не сбился с пути. Паг время от времени покалывал его в спину острым кремневым ножом. Затем шли сам Ви и его брат Моананга, а уже позади них старейшины и все племя. Так, по крайней мере, тронулись они в путь, чтобы пройти триста шагов, отделявших их от скалы, но прежде чем дошли они до пещеры, большинство стало отставать и процессия растянулась длинным хвостом от Места сборищ до обиталища Хенги.

Шли дальше только Винни, которому никак не удавалось улизнуть от Пага, Ви, Моананга и в некотором отдалении Уока-Злой Вещун, грозивший всем бедами. Рядом с ними отважно шагала Аака, с ненавистью глядя на его перекошенное лицо. Самые храбрые, гонимые любопытством, держались на расстоянии, достаточном, чтобы видеть все, что происходит, но большинство предпочло держаться в отдалении или спрятаться.

— Труби! — проворчал Паг Винни. Тот заколебался, и Паг снова уколол его в спину ножом.

Тогда Винни затрубил робко и нерешительно.

— Труби громче! — повторил Паг.

Винни приложил рог к губам, но не успел он перевести дыхание, как огромный камень выкатился из пещеры и ударил его в живот; Винни свалился, скуля и пыхтя.

— Теперь, по крайней мере, у тебя есть законная причина дрожать, — сказал Паг и заковылял в сторону, чтобы не попасть под следующий камень.

Но больше камней не бросали. Из пещеры с ревом выскочил дюжий волосатый темнолицый мужчина, размахивая огромной деревянной дубиной, — сам Хенга. Это был рослый, сильный, широкоплечий мужчина лет сорока, с грудью как у быка, огромной головой, с которой на плечи падали длинные черные волосы, и широким толстогубым ртом, в котором виднелись желтые клыкообразные зубы. На плечах у Хенги висела шкура пещерного тигра — одеяние, подобающее его званию, — и на шее было надето ожерелье из тигровых когтей и зубов.

— Кто послал этого пса тревожить мой покой? — скорее прорычал, чем прокричал он, указывая дубиной на корчившегося на земле Винни.

— Я, — ответил Ви. — Я и все племя. Я, Ви, чье дитя ты убил, — смело продолжал он, — в присутствии всего народа явился вызвать тебя, вождя, на бой, на который ты должен выйти, согласно закону. И победитель будет вождем племени.

Хенга сразу притих и взглянул на него в упор.

— Вот, значит, как? — спросил он шипящим от ненависти голосом. — Знай, что я надеялся довести тебя до этого, и, чтобы подбодрить тебя, убил твое отродье, убью и второго твоего детеныша.

Он взглядом указал на стоявшего в отдалении Фо.

— Ты уже давно надоедаешь мне, Ви, болтовней и угрозами, и я все собираюсь положить им конец. А теперь скажи мне, когда народ хочет полюбоваться на то, как я переломаю тебе кости?

— За час до захода солнца мы встретимся. Мне хочется уже в эту ночь спать в пещере, как приличествует вождю племени, — спокойно ответил Ви.

Хенга сверкнул на него глазами, покусывая губу, и затем сказал:

— Да будет так, пес. Я явлюсь на место сборищ за час до захода солнца. Но только эту ночь проведешь в пещере не ты. Аака будет спать в пещере в эту ночь, а ты будешь спать в брюхе волков. А теперь прочь, ибо мне прислали лосося, первого пойманного в этом году лосося, и я хочу съесть его поскорее.

Тогда заговорила Аака:

— Ешь досыта, злой дух, убийца детей! Ешь досыта, ибо я, мать, говорю тебе, что это твоя последняя трапеза.

Хенга, хрипло смеясь, вернулся в пещеру, а Ви со спутниками ушел.

— Кто бы это мог послать Хенге лосося? — лениво спросил Моананга.

— Я, — ответил шедший рядом с ним Паг вполголоса так, чтобы Ви не услыхал. — Я этой ночью поймал его и послал Хенге. То есть, вернее, сделал так, что лосося положили на камень возле устья пещеры.

— Зачем? — спросил Моананга.