Ледяные боги. Она. Аэша

— Вождь Ви, — заговорил он, — народ слыхал твои речи о законах брака. Многие слова твои не пришлись нам по сердцу, ибо ты отменяешь старинные обычаи. Все мы признаем, что что-то нужно сделать, прежде чем племя погибнет. Ведь у тех, у кого много жен, детей не больше, чем у тех, у кого одна жена. Да и холостяки становятся убийцами и похищают не только жен, но и иное добро. Поэтому мы принимаем новый закон сроком на пять лет — срок достаточный, чтобы понять, что этот закон может дать нам. Мы запомнили твою клятву не жениться на другой жене, покуда Аака тебе жена, запомнили, что предашь себя проклятию богов, если нарушишь клятву. Мы не думаем, что ты сдержишь эту клятву; ведь ты вождь. Но если ты нарушишь клятву, мы уж проследим, чтобы проклятие обрушилось на тебя. Что же до того, что ты призываешь проклятие на все племя, — до этого нам вообще дела никакого нет, в это мы вообще не верим. Чего ради должен страдать народ от того, что ты нарушишь клятву? Боги отомстят злодею, а не невинным. Поэтому от имени моего народа я говорю: мы принимаем твой закон, хоть я-то лично полагаю, — из отказа от старинных обычаев ничего доброго выйти не может. Думаю, скоро на тебя обрушится проклятие и скоро ты умрешь.

Так говорил Уока-Злой Вещун, оправдывая свое прозвище. Сказав это, он ушел вместе со своими спутниками и смешался с толпой.

Стало уже темнеть, потому что все споры заняли немало времени: к тому же многие ускользнули, чтобы попытаться воспользоваться возможностями иного и внезапного переворота в брачном законодательстве.

Поэтому Ви отложил обсуждение своего следующего закона, касающегося младенцев женского пола, на другой день.

Племя разошлось.

* * *

Эту ночь Ви спал в хижине, в которой жил до того, как стал вождем. За ужином он попытался поговорить с Аакой о своем великом новом законе. Она с минуту слушала, затем ответила, что с нее хватит всех разговоров за целый день, нужно поужинать и поговорить о действительно серьезном деле — как ей делать запасы на зиму теперь, когда она — жена вождя племени. А если ему так уж хочется продолжать болтовню о пустяках, — пускай обращается к своему советнику Пагу.

Это возражение рассердило Ви.

— Неужели ты не понимаешь, что благодаря этому закону женщины стали на голову выше, чем были, что теперь они — ровня мужчинам?

— Если так, — ответила Аака, — следовало бы раньше спросить у нас, желаем ли мы становиться выше. Вот если бы ты расспросил женщин, ты, наверное, обнаружил бы, что большинство довольно своим теперешним состоянием, не желает ни вырастать, ни прибавлять себе работы и детей. А, впрочем, все это не важно, так как вообще такой закон — сплошной вздор; законы придумывают дураки, и я бы сочла тебя за самого большого из них, если бы не знала, что твоими устами говорит Паг, который ненавидит женщин и срубает старые деревья (последняя фраза значила: разрушает старинные обычаи). Мужчина есть мужчина, и женщина есть женщина, и что они делали издавна, то и будут делать всегда. Болтовней ты не изменишь их, хотя и считаешь себя умнее всех. Впрочем, мне приятно слышать, что ко мне ты не притащишь никаких нахальных девчонок. Так, по крайней мере, ты поклялся и угрожал самому себе за нарушение клятвы гневом богов: богов в присутствии многих свидетелей. А многочисленность свидетелей лишний раз доказывает, что ты — дурак. Ведь если ты нарушишь клятву, тебе немало хлопот будет от них.

Ви вздохнул и замолчал. Он думал, что Аака, которую он любил и которой добился, испытав множество мучений, по-своему любила его, хотя частенько обращалась с ним грубо. Все-таки он отметил, что, поскольку ей это выгодно, она воспользовалась его законом: добилась того, чтобы сохранить Ви для себя одной.

Но он никак не мог понять, почему она презирает и унижает то, что ей приносит пользу; ведь так никто на свете не поступает. Он пожал плечами и заговорил о зимних припасах.

* * *

Перед рассветом их разбудил сильный шум.

Женщины визжали, мужчины кричали и бранились. Фо, спавший на другом конце хижины, за занавеской из шкур, выполз, чтобы разузнать, в чем дело; и он, и его родители решили, что, очевидно, волки унесли кого-нибудь.

Фо быстро возвратился и сообщил, что идет форменное сражение, но из-за чего — он узнать так и не смог. Ви хотел встать и принять участие в деле, но Аака удержала его словами:

— Успокойся! Это просто действует твой новый закон. Вот и все.

Утром оказалось, что она совершенно права. Несколько жен убежало от своих старых мужей к молодым любовникам; несколько мужчин, у которых не было жен, похитили или попытались захватить женщин силой. Результатом этого стали побоища и даже целое сражение, в котором один из стариков был убит и немало мужчин и женщин ранено.

Аака смеялась над Ви. Но он был так опечален этим делом, что даже не пытался спорить с нею, только сказал: