Ледяные (ЛП)

Ей потребовалось некоторое время, чтобы освоиться с шумной атмосферой хоккейного дома и открыться нам. Она интроверт, пока дело не доходит до игр — тогда она более разговорчива, когда ей нужно выложить кучу информации. Действительно мило видеть, как она оживляется по поводу того, что ей интересно. Она мне нравится, с ней приятно проводить время в успокаивающем присутствии.

После нескольких минут наблюдения за тем, как они исследуют живописную местность, я прыгаю за диваном.

— О, слева от тебя, Кэм! Нет, налево! Чувак, как ты так хорош в интернете, но не можешь помешать своему врагу нанести тебе удар?

— Я… не… знаю, — бормочет он. — Черт. Эл? Хочешь немного помочь здесь?

Элоди тихо смеется над моим восторженным комментарием. Она играет всем телом, дергаясь из стороны в сторону. В отличие от нее, она не отрывает глаз от экрана, в то время как ее руки быстро двигаются по контроллеру.

Мускулистые руки обвивают мою талию, и запах Истона окружает меня, когда он прижимается своим телом к моему. Я переплетаю свои пальцы с его пальцами, наклоняясь к нему с благодарным мычанием.

— Вот и моя девочка, — бормочет он.

ГЛАВА 35

ИСТОН

Frozen Four прошел в Бостоне в этом году. Похоже, что это судьба — играть на чемпионате в городе, за который я хочу играть профессионально.

Этим утром я оставил Майю в своей постели. Мы так долго прощались — мои губы слились с ее губами, испытывая искушение погрузиться в нее, — прежде чем трое моих товарищей по команде постучали в дверь, предупреждая, чтобы мы заканчивали. Она свернулась калачиком с книгой и кошкой, пожелав мне удачи. Ну, после этого я должен был поцеловать ее в последний раз, не так ли?

Потребовалось еще четверо парней, которые стучали и врывались, чтобы заставить меня уйти.

Им просто повезло, что Майя натянула одну из моих футболок, пока я собирал свои вещи, иначе мы бы вылетели из игры, если бы они увидели ее голой.

Тренерский штаб регистрирует нас в отеле, как только прибывает наш автобус, затем нам говорят встретиться внизу на командном ужине. Завтра вечером в полуфинале мы встречаемся с Денвером в нашей сетке. Какие бы две команды ни пробились в две лучшие, они встретятся в воскресенье вечером за титул чемпиона страны.

После ужина тренер останавливает нас в вестибюле отеля.

— Мы встречаемся завтра в десять. — Он опускает подбородок, рассматривая каждого из нас. — Не сходите с ума сегодня вечером и не засиживайтесь допоздна. Я ожидаю, что вы будете готовы к завтрашней игре.

— Да, сэр, — отвечаю я за всех нас.

Он кивает, отмахиваясь от нас. Мы разделяемся у ряда лифтов: я, Тео, Кэмерон, Мэдден, Ноа и новичок набиваемся в один.

— Мы собираемся покончить с этим завтра. — Ноа потягивается, складывая руки за головой, его пиджак натягивается, чтобы скрыть его объемные мышцы.

— Если честно, я думал, что Penn State победил нас, — застенчиво признается Элайджа. — Это безумие, что мы попали в четверку лучших.

— Ты должен верить, новичок. — Я хлопаю его по спине. — Давай продолжим в том же духе, хорошо?

— Верно, — отвечает Мэдден с горящим решимостью взглядом. — До конца.

— Это то, что мне нравится слышать, — говорю я.

Они выходят из лифта парами, Тео и Элайджа выходят первыми, затем Мэдден и Ноа, когда мы достигаем их этажа.

— Мы снова здесь, — говорит Кэмерон, когда мы остаемся вдвоем.

Мы одариваем друг друга подобающими улыбками, взявшись за руки, чтобы соприкоснуться плечами. Он сказал нечто подобное еще на первом курсе, звучавшее озадаченно по сравнению с гордостью, которую он испытывает сейчас.

— Черт возьми, да, чувак. Три года подряд. Я бы не хотел, чтобы было по-другому.

— Давай сделаем это.

— Давай, черт возьми, сделаем это, — уверенно повторяю я.

Я не нервничаю. Если уж на то пошло, я на удивление спокоен, мой разум ясен и я горю желанием выйти на лед, чтобы проявить себя.

Лифт достигает нашего этажа. Мы обмениваемся взглядами, когда открываются двери. Ухмыляясь, я бросаюсь вперед. Он двигается в то же время. Мы фыркаем и давимся смехом, борясь друг с другом по коридору, пока не добираемся до комнаты, которую занимаем вместе.

Он зажимает мне голову, и я толкаю его локтем в бок, прежде чем нам удается отпереть дверь и практически проломиться сквозь нее.

— Я выиграл, — торжествует он.

— Черта с два ты это сделал.

Он двигает бровями, отступая дальше в комнату. Я включаю свет, ослабляю галстук, который надевал на ужин, и расстегиваю верхнюю пуговицу.

— Еще не слишком поздно. Стоит ли нам что-нибудь посмотреть? — Я хватаю пульт, переключая каналы.

Он поглощен своим телефоном. Бормоча что-то себе под нос, он замирает. Его глаза расширяются, затем он бросается к двери, как будто ныряет, чтобы спасти потерянную шайбу.

— Чувак, куда ты собрался? — Я зову его вслед.

— Э-э, перекусить, — выпаливает он.

Я поднимаю брови. Может быть, я единственный, кто спокоен. У каждого игрока свой ритуал перед игрой, и давление чемпионата только усиливает эти привычки.