Ледяные (ЛП)

Я осторожно направляю ее, держа руку над ее спиной, готовый поймать, когда я наклоняюсь, чтобы позволить ей соскользнуть с моего плеча. Ее ноги болтаются, покачиваясь в поисках земли, в то время как она обнимает меня за плечи, чтобы удержаться на ногах. Ее тело прижимается к моему, когда она опускается на последние несколько дюймов на тротуар.

— Вот так, — я прочищаю горло и ерошу волосы, чтобы отвлечься от того, как хорошо, что она прижималась ко мне, поэтому я не притягиваю ее обратно. — Лучше?

— Намного.

О, черт. Было трудно сказать, когда она стояла на турнике, пока я был слишком занят, наслаждаясь ее танцами, но она ниже меня. Большинство людей такие, когда я ростом шесть футов пять дюймов (прим. 195 см). Я почти на целую ногу выше нее. В сапогах до колен на каблуках ее макушка едва достигает моего подбородка.

Я изучаю ее длинные ноги, предполагая, что ее рост около пяти футов семи дюймов плюс-минус дюйм (прим. 170 см). Ее фигура поражает своими расклешенными бедрами, которые идеально подходят для захвата, а рубашка с ремешками под фланелевой рубашкой соблазнительно открывает ее аппетитное декольте.

Она отряхивается, поеживаясь от свежего ветерка.

— Тебе холодно? Мы ушли оттуда, не забрав твою куртку. — Я дергаю край своей толстовки. Обычно я не раздаю свою одежду, но все равно предлагаю. — Хочешь это надеть?

Она заправляет свои каштановые волосы за ухо.

— Нет, спасибо. Я в порядке. Я люблю холод. Для меня все еще терпимо выходить на улицу без пальто. По крайней мере, еще на пару недель.

Мы идем в ногу друг с другом и продолжаем путь через площадь Мейн-стрит. Она направляется в кампус, хотя я не уверен, означает ли это, что у нее припаркована машина на арене или она ходит в школу здесь.

— Ты живешь в кампусе? — я спрашиваю.

— Это твой способ спросить, можешь ли ты приехать? — она отвечает дразнящим тоном. — Ага. Я в апартаментах в Монтгомери.

Мне легче дышится, зная, что она не собирается исчезать после сегодняшней ночи.

— Итак, ты направляешься в Хестон. Я тебя раньше здесь не видел.

Она, казалось, знала Рейган в прошлом. Мы с ребятами бываем в Лэндмарке по крайней мере два раза в неделю, и я не могу сказать, что видел ее. Я бы заметил.

— У меня довольно плотный график занятий. Я усердно работаю, чтобы получить степень в течение трех лет вместо четырех.

— Но ты вышла сегодня вечером, — уголок моего рта приподнимается в медленной усмешке. — Похоже, тебе понравилось.

— Перерывы важны для психического здоровья, — беззаботно говорит она.

Мое сердцебиение спотыкается от яркой улыбки, которой она одаривает меня. Я потираю грудь, посмеиваясь.

— Мне жаль, что твой вечер был прерван из-за того, что этот парень вел себя как мудак.

— Ну, мой брат всегда был чрезмерно заботливым.

Моя ухмылка исчезает. Шоковые стрелы пронзают меня, и я останавливаюсь как вкопанный. Она пожимает плечами, не подозревая о том, что мой мозг взрывается при слове брат.

— Райан не хотел, чтобы я туда пришла. Он думал, что я не сделаю этого, когда его приятели вызывали меня, и я ничего так не люблю, как доказывать ему обратное. Выражение его лица того стоило.

Я открываю и закрываю рот, хмуря брови.

— Подожди, ты сестра Доннелли?

Все годы, что я играл против него в юниорской лиге и NCAA, я понятия не имел, что у него есть сестра. Очень горячая сестра, Иисус.

Она фыркает, в уголках ее карих глаз появляются морщинки.

— Ага. Ты знаешь, технически это тоже делает меня Доннелли?

Ее взгляд путешествует по мне, оценивая меня так же, как она делала это ранее. Лучезарная улыбка, которая заставляет мое сердце сильно биться, исчезает. Я хочу вернуть ее прямо сейчас, обсуждая, какие из моих лучших реплик использовать о ней, чтобы оживить ее. Вместо этого эти красивые полные губы складываются в милую морщинку.

— Только не говори мне, что ты..? Нет. — Она прерывает мою насмешку недоверия, прищурившись. — Черт… Чертовски высокий, мускулы на мускулах, ошиваешься вокруг Лэндмарка, как будто ты здесь хозяин. Ты хоккеист.

Никакой узнаваемости.

Она серьезно? Она меня не знает?

Я провожу рукой по подбородку, поводя плечом. Меня смущает, что меня не узнают, когда я привык, что каждая девушка в кампусе точно знает, кто я. Люди подбегают ко мне, чтобы сделать селфи между занятиями, даже когда на мне нет хоккейной куртки команды. Мне очень давно не приходилось представляться по-настоящему.

— Я центрфорвард Хестона. Капитан команды, — говорю я с гордостью.

— Дерьмо, — она выдыхает это слово с невпечатленным смехом. — Да, со мной это не сработает.

Я подхожу к ней, опускаю подбородок, чтобы посмотреть на нее сверху вниз.

— Это так?

— Я не связываюсь хоккеистами.

Она говорит это, но небольшая заминка в ее дыхании, когда моя грудь касается ее, говорит о другом.