Ледяные отражения

Не стали мы с ней разбивать зеркало, но её после этого снова ночами стали мучить кошмары, да ещё пуще прежнего, а днём она сидела, уставившись в одну точку, словно неживая. Гаврана я долго после этого не видела, не прилетал он к нам. Мамка у меня таяла прямо на глазах, уже и не ела сама, я её кормила с ложечки, потом она вставать с кровати не смогла, так ещё с год промучилась, я от неё и не отходила. Когда я её похоронила, и пришла в пустой дом с кладбища, смотрю, а на столе у меня лежит перо птичье, чёрное. Я поняла, что это мне Гавран привет послал, я ведь одна совсем осталась, и договор у него, значит, только со мной остался.

Я долго боялась засыпать, думала, что меня, как и мамку, тоже кошмары будут мучить, но, как-то обошлось. Видать, меня не такой виноватой, как мою мамку, за этот договор Гавран считал. А лет пять назад, то ли в рождество, то ли ещё в какой праздник, не помню, но точно зима была, я у Мани вечером сидела, телевизор мы вместе с ней смотрели. Наливочки выпили, да так хорошо посидели, душевно. Она ведь у меня самой близкой подругой была. Всем с ней делились, кроме той тайны, про которую мне нельзя было никому рассказывать.

— Валя, — вдруг она мне говорит — а правда, что твоя мать душу дьяволу продала, чтобы тебя провал оставил в покое?

— Ты что такое говоришь! — Я, конечно, растерялась от такого вопроса, тем более, что Маня, ох, как близка была к правде — Мамка моя так и не оправилась после смерти Вити.

— И моя тоже не оправилась после смерти Веры. — Вздохнула Маня — Да только, что тебе скажу, уж лучше бы нас всех тогда смерть скосила.

— А что так? — Удивилась я.

— А то, Валя, что повиниться перед тобой я хочу. Не хочу уходить с таким грузом. А годы у нас такие, в любой момент нас могут призвать. Мне-то мать строго-настрого запретила тебе это говорить. Всё боялась, а чего боялась? И так после смерти Верочки у нас жизнь под откос покатилась. Антонида тогда отвела от нашей семьи смерть, да только недалеко она её отвела. — И смотрит на меня Маня виновато.

— Как это понять? — Я даже опешила от таких её слов.

— А так, что не хватило сил у Антониды справиться со всем, что с провала на нас навалилось, разлетелось наше горе по соседям. И от нас не ушло, и к вам залетело. Вот и говорю тебе, лучше бы уж случилось то, что должно было случиться. Одно колдовство на другое наложилось, и вдвое больше слёз и горя нашим семьям принесло. А я к чему тебе сейчас это говорю, вспомнились мне слова моей бабки Тани, она мне перед смертью сказала, что лучше бы один раз горе пережили, пусть бы шло всё так, как судьба распорядилась, негоже в новый день старые грехи тащить, поперёк судьбы идти.

Вот мы с Маней и договорились, что если сподобится нам с ней снова встретиться с неизбежным, не будем боле прятаться от него, исполним всё, что должно было ещё давно исполниться, и что никак не уходит от нас. Не будем отягощать судьбу других людей, отгоняя от себя проклятье. Вот такая у меня история. Всё как на духу вам сказала.

Валентина Тарасовна грустно смотрела в окно, где на заборе сидел Гавран. Даже сквозь ночную темноту, чёрные глаза его хищно блестели. Он каркнул, словно поставил точку в рассказе Валентины Тарасовны, и мы все вздрогнули. Первым заговорил Сакатов:

— Валентина Тарасовна, конечно, всё, что Вы рассказали, очень грустно, я думаю, все прониклись той трагедией, что произошла в Вашей семье. Но, ради бога, скажите, зачем Вы нам-то помешали сотворить ритуал, чтобы освободить Любаву из ледяного плена? Вы же знаете её историю, она тоже трагична. А мы не собирались колдовством её судьбу облегчать за счёт других жизней, просто хотели отпустить её.

— Нет, каждый получает то, что заслужил. — Голос Валентины Тарасовны зазвучал твёрдо, она не собиралась сдаваться — Каждому надо пройти свой путь от начала до конца, в этом и есть мудрость жизни.

— А чем та девочка Любава заслужила такое суровое наказание? — Спросила я её.

— Нам не дано такое знать, за себя бы ответить, а другие пусть сами за себя отвечают.

— Так вот мы с Вами и пришли к тому первому греху, который и запустил всю цепочку трагедий, которые навалились на ваши, и не только на ваши семьи. Когда Оксана упала в реку и стала тонуть, Меланья отвернулась и решила, что так, видно, судьбой предназначено. Получается, она правильно это сделала? — Спросила я Валентину Тарасовну и увидела, как в её глазах промелькнуло сомнение — Получается, что люди не должны помогать друг другу? Равнодушно проходить мимо чужой беды?

— Я говорю про то, что колдовать не надо. Всё зло от этого. — Ответила она, но уже не так уверенно — Колдовство — грех, оно портит людей. В одном месте добавляет, а в другом отбирает.

— Согласна. — Ответила я — Так ведь и колдовство бывает разное. Есть колдовство, которое приносит богатство, а есть колдовство, которое спасает жизни.