Ледяные отражения

Когда деревья расступились, и мы вышли на поляну, перед нами открылся этот самый таинственный провал. Возле него были навалены полусгнившие деревья, кое-где были небольшие кучи земли. Немного не доходя провала, справа от нас, была вырублена просека, поваленные деревья были сгружены по обочинам, видимо, пытались до провала проложить дорогу. Мы подошли к самому его краю и заглянули вниз. На дне блестели лужи с мутной глинистой водой. А стены провала и на самом деле выглядели очень необычно. Полоски пород, цвет которых варьировался от светло-серого, почти белого, до темно-серого, жёлто-серого и тёмно-коричневого. Стены его больше походили на картину, написанную быстрыми росчерками художника, чем на естественную поверхность. Красиво, ничего не скажешь. В том месте, где мы остановились, был спуск вниз. Он образовался из обвалившейся земли, которая была притоптана временем и сотнями ног. Спуск выглядел вполне безопасным.

– Ну что? Рискнём? – Спросил Сакатов и шагнул к спуску. Он потопал ногой по глинистой поверхности, потом сказал – Подожди, только, сначала я спущусь, потом ты за мной пойдёшь. Или побежишь за помощью. – Видимо, это была его шутка.

В конце спуска он всё-таки не удержался, заскользил, и со всей скорости прошлёпал по всем лужам, которые были на дне. Во все стороны от него полетели грязные брызги. Мне жаль было свои белые кроссовки, но я тоже стала спускаться вниз. Здесь всё дышало колдовством. Я даже не поняла, где его было больше. Я его чувствовала, когда прикасалась к породе, когда потрогала дно провала, да даже когда я просто стояла, ни до чего не дотрагиваясь.

– Красиво тут, не поспоришь. Необычное место. – Сказала я – А то, что яма не простая, было понятно уже наверху.

– Да, понятно. – Сакатов почесал лоб – Может, просто постоим тут, подождём, может тебе что покажут? А знаешь, Оля, лучше поднимись наверх, сядь там, расслабься. Так, может, скорее на тебя снизойдёт что-нибудь. А я тут пока побуду, поприсматриваюсь, может, что и найду интересное.

– Поприсматривайся, только не забудь, что ничего интересного отсюда нельзя выносить, даже в руки нельзя брать. – Ответила я – Сейчас я это точно знаю. Нехорошее это место.

– Конечно, я не ребёнок ведь. – Обиженно ответил Сакатов – Могла бы этого и не говорить.

Я поднялась на поверхность, нашла более-менее сухое дерево, поросшее мягким мхом, и села на него, прислушиваясь к лесному шуму. Если бы не этот чёртов провал, который зиял как разинутая пасть, пейзаж бы можно было назвать почти идеалистическим. Лёгкий ветерок чуть трогал листочки берёз, шевелил тяжёлые ветки елей, несмело выглядывающих из-за белоствольных красавиц, в самое небо уходили стройные сосны, где-то заливалась лесная птица, стучал дятел. И откуда тут взялся этот провал? И земли выкопанной нигде нет. Может, инопланетяне? Мне самой стало смешно от своего предположения. Вдруг у меня заложило уши. Я мотнула головой и тут же картинка вокруг меня сменилась.

Я стояла на опушке берёзового леса, а передо мной раскинулось поле с цветущими васильками и ромашками, аромат которых я с удовольствием вдохнула сразу же, как только оказалась здесь. Дальняя половина поля была скошена, и там стояли небольшие стога. Рядом с ними паслась стреноженная лошадь. Солнце стояло в зените, и я даже прищурилась сначала, неожиданно попав сюда из полумрака густого леса. Послышались смех и голоса детей. Я повернулась на их голоса и увидела двух девчушек, лет четырёх-пяти, бегающих по полю, и собирающих цветы. Их светлые головки мелькали, то поднимаясь над травой, то скрываясь за ней. Я медленно пошла по полю, тоже на ходу срывая крупные ромашки.

– Галинка! Галинка! – Послышался голос женщины где-то рядом.