Ледяные пещеры

Что-то тут совершенно не так, подумалось мне. После всего, что они уже, не поморщившись, прошли, было сложно поверить, что этих солдат могла так страшно напугать единственная группа воинов врага, едва превосходившая нас числом. Но челюсть Велара была так конвульсивно сжата, что перекушенная сигара выпала и осталась лежать на полу. Впрочем, сержант не обратил на это ни малейшего внимания. Дуло хеллгана в его в руках дрожало слишком дико, чтобы он мог хоть во что-то прицелиться, а сам он бормотал одну из Литаний Командования, которая, очевидно, и в него была твердо – гораздо более, чем в меня, – вбита преподавателями Схолы, судя по тому, как он держал себя в соответствии с нею до этой самой минуты.

Он открыл огонь по приближающимся воинам врага, и остальные, как будто это послужило сигналом, тоже вжали спусковые крючки. Их плохо нацеленные лазерные заряды стали рваться вокруг некронов, практически ни разу не найдя цели, словно эти солдаты были не более меткими, чем орки. Что-то было в наступавших вражеских воинах, что отличало их от остальных, которых мне довелось видеть. В их движениях сквозила несвойственная обычным воинам намеренность, осознанность, от которой по моему хребту пробежала дрожь, пока я пристальнее присматривался к ним. Менее скелетообразные, чем остальные; казалось, эти некроны состояли из керамики настолько же, насколько из металла; перекручивающиеся трубки и кабели оплетались вокруг их металлических костей, сокращаясь при движении, словно живые мышцы.

Тонкие, но прочные завитки отчаяния, казалось, закручивались вокруг самой моей души, пока враги приближались, неся с собой смерть и разрушение. К страху я был привычен, мог управлять им и контролировать до определенных пределов, но это был совсем другой, древний и примитивный ужас, который поднимался откуда-то из глубин моего существа и угрожал, подобно болоту, поглотить само мое осознание себя. Подняв лазерный пистолет, я выстрелил в идущего первым некрона и, по иронии происходящего, именно благодаря аугметическим пальцам, сделавшим мою хватку на рукояти оружия твердой, вопреки предательской дрожи собственного живого тела, проделал в центре его лба весьма симпатичную дыру.

– Ужас! Ужас! – Логаш снова пытался сжаться в позу эмбриона, свернувшись вокруг моих коленей, а штурмовики в этот момент срывались и бежали прочь, оглашая свой путь воплями страха. – Ужас возвращается!

– Юрген, убери его от меня! – проорал я, ибо мне не давал последовать за солдатами только висящий на мне мертвый груз бессвязно лепечущего техножреца.

Сражаясь с бурным потоком диких эмоций, я чувствовал, что все мое понятие о себе самом как личности подвергается такой угрозе, какой не было с тех пор, как ведьма-жрица Слаанеш пыталась принести мою душу в жертву своему извращенному божеству на Славкенберге почти десятилетие назад. Я понимал, что стреляю, руководствуясь чистым инстинктом. Зеленое копье гауссова шкуродера промахнулось мимо меня на пару сантиметров, проделало изрядную дыру в шкафу с абсолютно гладкими стенками, к которому я прижался спиной. Я ответил еще одним выстрелом, попав нападающему в грудь и заставив его на мгновение пошатнуться, прежде чем он возобновил неспешное движение вперед.

– За мной, сэр. – Мой помощник возник рядом и походя оторвал пальцы Логаша от моего сапога, что должно было быть вообще-то не так уж просто, учитывая, что они были сведены спазмом ужаса и тоже усилены аугметикой. Давление на мою душу вдруг разом исчезло, будто кто-то закрыл перед ужасом дверь. Я вздернул Логаша на ноги и отступил за спину Юргена, пока тот наводил мелту и нажимал спусковой крючок.

В очередной раз мощное оружие сделало свою работу, уничтожив тех нападавших, что представляли для нас непосредственную угрозу, но теперь настоящего избавления не наступило, потому что некроны не стали телепортироваться прочь, дабы зализать раны. Группа врагов рассыпалась, чтобы устроить охоту на убегающих штурмовиков, и нам удалось достать выстрелом лишь немногих. Оглянувшись вокруг в поисках наших разбежавшихся спутников, я успел увидеть, как двое из них были убиты выстрелами из гауссовых ружей и с криком испарились на моих глазах. Велара загнали в угол между двумя квадратными структурами размером с «Химеру», причем глаза сержанта смотрели в никуда, а разум, очевидно, давно его покинул, поскольку хеллган так и болтался, забытый, у него в руке, в то время как сержант только что-то неразборчиво бормотал. Он все еще звал на помощь Императора, который так и не откликнулся, когда ведущий автомат, взмахнув своим тяжелым клинком на длинной рукояти, четко отделил голову человека от тела и мгновенно покрылся густым слоем хлестнувшей крови.

– Идемте, – торопливо произнес я. – Нужно выбираться отсюда!

Логаш, который, очевидно, начал собирать по крупицам остатки разума, медленно покачал головой.

– Что произошло? – спросил он.