Ледяные страсти

Алексей стал вести тренировку. Неожиданно для себя в новой паре он оказался в роли лидера. Раньше амбициозная Инга полностью его подавляла. Светлана была гораздо мягче. Иногда Алексею казалось, что Светлана создана не для парного катания, а для спортивных танцев на льду, где требовалось изящество, артистизм и не было сложных силовых элементов.

- Свет, ну как ты прыгаешь? Ты же прекрасно освоила эти прыжки. Локти сюда - как будто арбуз держишь. И когда на прыжок заходишь, по сторонам не глазей, как лань испуганная.

- Лешик, я все понимаю, просто неуютно теперь тут. Мне кажется, что все против нас.

- Свет, мы не можем себе позволить расслабиться, испугаться, растеряться. Мы должны на чемпионате хотя бы в тройку призеров войти. Иначе все - на нас как на спортсменах можно крест ставить. Понимаешь? - Алексей почти срывался на крик. - Это у нас в тех парах были достижения заметные, а в новой паре мы все равно что спортсмены-новички.

- Так, что за крики с утра пораньше? В чем проблема? Чего не поделили? - к бортику подходил Лев Николаевич Костышин.

Лев Николаевич прилетел из Екатеринбурга всего два дня назад, и Алексей его сразу огорошил: с Ингой покончено, работаем теперь новой парой, а вас, господин Костышин, милостиво просим быть у нас тренером. Костышин, надо признать, не ломался и не отказывался. Алексей даже заподозрил: а не реваншизм ли это? В первую встречу они долго разговаривали, и Костышин рассказал Алексею, что вовсе не Борис Борисович Артемов написал на него донос, организовали травлю Весталова и Карпов, чтобы перетащить Алексея и Ингу под свое крылышко. Может, сейчас тренером движет исключительно обида, и вот появилась возможность поквитаться? Но нет, Костышин просто до боли соскучился по любимой работе. Он бы, если б позвали, пошел тренировать кого угодно, хоть пионеров, хоть пенсионеров. Да и другие опасения Алексея, к счастью, не подтвердились: и пьянство, и тоску, и всякие астральные заморочки Лев Николаевич оставил у трапа самолета в Екатеринбурге. Стоя у бортика и выходя на лед, он был исключительно бодр и жизнерадостен.

- Да это мы так. О своем. Лев Николаевич, давайте посмотрим, какой набор элементов мы делаем стабильно, а потом, от этого отталкиваясь, будем строить программу.

- Леш, лучше с музыки начать. Мы же еще музыку не выбрали, - сказала Света.

- Угу, давай с костюмчиков вообще начнем. Ты в парном катании или где? Здесь, если не допрыгнул, артистизм тебя не спасет. - Алексея явно раздражали неопытность и идеализм Светланы. Он вдруг почувствовал, как ему не хватает хваткой и наглой Инги, которая была готова отчаянно драться за медали. Светлана больше думала о самовыражении, художественности. Может, и правда в балете каком-нибудь ей было бы лучше.

- Хорошо, ребята, начинаем поддержки. Поехали.

Все не клеилось. Светлана весила на два-три килограмма больше Инги, и поддержки с непривычки выходили с трудом.

- Так, ребятки. На два слова. - Тренер подозвал их к себе на передышку и «вправление мозгов». - Олег Алексеевич Протопопов говорил, что если тебе тяжело поднимать партнершу, по твоему лицу это не должно быть видно - наоборот, на нем должно быть написано, что это великая радость - ее поднимать.

- Я со штангой поработаю, Лев Николаич, - сказал обливающийся потом Панов. - Вроде бы тренажерный зал для нас пока не перекрыли.

- Нас в расписании тренировок поставили практически на ночь, - ответила на недоуменный взгляд тренера Светлана. Костышин внезапно помрачнел:

- Как же это?

- А вот так, полностью перекрыть кислород они не могут или не хотят для очистки совести, но невыносимые условия обеспечат, - зло ответил Алексей. - Светлана, пошли тодес повторим с левой руки.

- Леш, у меня рука что-то болит, - жалобно пропищала Светлана.

- Пошли.

Костышин наблюдал от бортика: вот они заходят на тодес, и по лицу Светланы видно, что она ждет боли. Старательно вытягивается надо льдом, левая нога заложена за правую, но вдруг правый конек выскальзывает… Аемент сорван. Еще раз. То же самое. Еще. Не получилось. Еще. Со скрипом, но прошло. Похоже, что гарантированного набора элементов Алексей со Светланой предъявить не могут. А ведь только на это можно было рассчитывать, ввязываясь в авантюру с постановкой программы в сверхсжатые сроки и в новой паре. Костышин нахмурился, осознавая, что трудности предстоят куда более значительные, чем он мог предположить.

- Так, ребятки, а теперь пошли на прыжочки. Начинаем с двойных акселей!

Прыжки были коронным номером Алексея. Он взмывал в воздух и как будто бы зависал там. Часто тренеры его просили прыгать не слишком вверх, а как бы больше в длину. Костышин смотрел, как сильно его ученик прибавил в технике за время работы с Весталовой и Карповым. Сам Костышин в свое время до таких сложных элементов не дошел. Он мрачно задумался, как достойно выбраться из этой ситуации. Ведь он был талантливым, но всего лишь «низовым» тренером, задача которого отбирать одаренных детишек.