Ледниковый период

Так оно и шло — от «хай» до «бай», и снова — от «хай» до «бай»… а между ними — осень, зима, лето, хамсины, дожди и снова хамсины, и рональдо с эсмеральдой в просвете домашних тапочек… и вечное ожидание — когда уже это, наконец, кончится?.. вечное ожидание — когда, наконец, застучат каблуки армейских ботинок по мощеной дорожке, и он ввалится в незапертую дверь, красивый, как греческий бог, со своим «Галилем» на широком ремне — «Хай! А вот и я!», растормошит сильными руками сонного пса, наскоро умоется, поест и умчится праздновать свою молодую веселую жизнь — «Бай!»

Так в точности было и в тот, последний вечер — он услышал стук каблуков и вздохнул, облегченно и сердито, и приготовился упрекать Сашку за то, что он опять не позвонил; только на этот раз шаги почему-то остановились у самой двери, и дверь не распахнулась, а раздался звонок, и он открыл, недоумевая — в чем дело? Их было трое, в армейских ботинках, и они пришли сказать, что Сашка больше не придет, никогда.

Он выслушал и подумал — удивительно… их трое… а он почему-то слышал только одну пару каблуков… не может же быть, чтобы они все шагали в ногу? А потом ему вдруг стало очень холодно; так холодно, как не было еще никогда в жизни, даже в самые морозные питерские зимы.

Начинает подбирать и автоматически натягивать на себя всевозможные одежки.

Что, вообще говоря, было довольно странно — ведь снаружи свирепствовал жестокий майский хамсин, все обливались потом и проклинали проклятую жару…

Подходит к ботинкам, наклоняется и, вставив в них руки, делает несколько «шагов».

Тук-тук-тук… тук-тук-тук… Хе-хе-хе… Если хотите знать мое мнение, именно в этот момент он и сбрендил. А может, и не сбрендил. Может, у него просто начался ледниковый период. Ледниковый период жизни. Кстати, вы не найдете этого термина в справочниках. Пока. Он относительно, гм… свежий. (самодовольно) Это мое личное определение, персональный, можно сказать, вклад в психологическую науку. Н-да…

Ледниковый период жизни характеризуется прежде всего полной невозможностью согреться, сколько бы одежды вы на себя не напялили. Печально, не правда ли? Интересно было бы исследовать это явление с точки зрения физиологической… знаете — энергетический баланс и так далее… Потому что совершенно непонятно — отчего это человеческое тело вдруг решительно отказывается производить тепло? Сколько ты его ни корми? А? Представьте себе, еще вчера все было тип-топ, все как у людей — домашние тапки, рональдо в телевизоре, жена, семья, квартира, друзья, шашлыки на природе, работа, учеба, служба… да мало ли… мало ли всего… мало ли всякой разнообразной пестрой дребедени выпадает на долю нормального, энергетически сбалансированного человека?

И вдруг — щелк, хлоп… отрубился! С какого-то момента человек способен думать только об одном — как бы ему согреться. Сначала он ошибочно полагает, что речь идет об обычном тепле. Он включает всевозможные обогреватели, зажигает камин, лезет в горячую ванну, едет в Эйлат… все напрасно! Везде и всюду ему жутко холодно, просто зуб на зуб не попадает. И неудивительно. Ведь то тепло, которого ему так не хватает, — особенное… его еще найти надо…

Поднимает с пола старый свитер с пятном, поглаживает, аккуратно сворачивает и бережно укладывает в мешок.

Да… До этих рудников еще пока доберешься — все ноги стопчешь… Да…

Пауза.

(презрительно) Некоторые глупцы полагают, что я тут толкую о так называемом «человеческом тепле», понимаемом ими как сочувствие, душевное сопереживание, дружеская поддержка и прочие лицемерные мерзопакости. Впрочем, почему — лицемерные? Никто ведь даже не дает себе труда скрывать свое извращенное удовольствие при виде чужого горя. Взять хоть вас, к примеру… Вот сейчас все вы смотрите на меня и думаете — какое счастье, что это случилось с ним, а не со мной. Разве не так? Так… конечно, так.

Боже упаси, я вас не виню… что ж поделаешь, коли человек так устроен? Что ж поделаешь, коли стоит кому-нибудь из нас упасть, как тут же сбегается толпа друзей — лапать его несчастье потными от удовольствия руками? Хорошо хоть несчастный этого, как правило, не замечает; а если и замечает — не придает значения… просто ему не до того, бедолаге… он об этих мелочах уже и не думает… ему бы просто согреться, согреться… и все. Так что, если вы и впрямь хотите ему немного помочь, хотя бы в виде платы за радость, которую он вам учинил своим горем — оставьте при себе все те идиотские тексты, которые так и льются в таких случаях с вашего языка, подобно ручьям канализации. Просто возьмите его за руку, по возможности — молча… чувствуете, какая она холодная? Просто обнимите его или прижмитесь к нему плечом… передайте ему немного тепла — ведь у него оно уже кончилось.

Зябко поводит плечами.