Ледобой-3. Зов

— Подобного искусства в умерщвлении врагов я давненько не видел.

Щёлк нахмурился было, но Рядяша весело махнул рукой и прогремел, как весенний гром, которым вскорости наступит урочное время:

— Это ещё мы не встряли. Думаешь, отец, почему нас на Скалистый загнали? Ага, не знаешь… Сам видел, что один натворил и то полуголодным остался. А встряли бы мы, целая дружина? Вот и воюем с деревьями на Скалистом, если врагов нет. Тесно нам в городе.

Седой и чернобородый вновь переглянулись.

— И самое время прикинуть, соратнички, как добычу поделим. Наш-то, ого-ого сколько намолотил.

А когда с Улльги раздался свист, и угрюмый, потерянный Поршень мрачно кивнул куда-то вниз, в ладейное чрево, Щёлк и Рядяша на граппре оттниров тревожно переглянулись…

Домой шли под парусом, никакой гребли. Без потерь всё-таки не обошлось. Поршень нашёл Кленка внизу, на ступеньке со свёрнутой шеей. И ведь цел-целёхонек, ни мечной раны, ни клевка стрелы, сам при оружии, да в броне. Как? Всего-то и крови — висок рассадил об угол. Упал неудачно. Странная и нелепая смерть. Костлявая отметила двоих, так один и нашёл второго. Поршень да Кленок.

Чёрный граппр груддисов плёлся сзади привязанный, как бодливый бычок. Трюды свою часть добычи взяли прибытком из трюма, и вышло там барахла приблизительно равноценно граппру, с собой что ли груддисы всё таскали? Сомнительно, граппр потяжелел, не всякую погоню выиграешь. Перепрятывать шли, а тут добыча подвернулась? Похоже на правду…

Сивый дремал на носу, укрытый верховками, время от времени его корёжило, ровно секирой бьёт, головой мотал, точно с глаз что-то долой прогоняет, и постанывал. Еле слышно, почти в себя. Слегка отпустило, но пока окончательно похорошеет… Когда будет следующий приступ?

— Ты чего смурной? — на корме Гюст шутливо пихнул Щёлка в бок. — Зуб что ли ноет?

— Ноет, но не зуб. Мысль убежала. Поймал было, а выскользнула, как склизкая рыба, поганка такая! Только хвостом махнула.

— Важная мысль?

— Показалось, что важная. Странно тут что-то. Неправильно. Ладно, сама вернётся в урочное время…

Граппр трюдов пристал к пустынному каменистому берегу в самом вечеру, оттниры едва не наощупь завели корабль в губу, и даже не губу, а так — небольшую губку, места нашлось едва-едва, второй граппр деть было бы просто некуда.

— Необитаемый? — спросил Зимограсс.

— Самый необитаемый из всех необитаемых в этой части моря, — кивнул Тустис, вожак дружины трюдов.

Дерабанн кивком показал сыну «иди за мной», ладонью остановил железодревых, готовых следовать за повелителем дальше на этом краю света, и с масляным светочем первый по веслу сбежал с борта на каменный порожек. Чарзар, вскинув на плечо мешок, стоявший у борта, последовал за отцом.

— Теперь нас не видно и не слышно, — Зимограсс остановился в котловине небольшой долины с невысокими, но крутыми склонами. Снег здесь ещё держался большими белыми шапками, склоны поросли редким невысоким лесом, и всюду на белом чернели камни, камни, камни… — Поставь мешок.

— Уверен, что продержишься? Не маловато припаса?

— У меня почти не будет времени предаваться чревоугодию, — Зимограсс обречённо покачал головой.

Чарзар без единого слова уселся на валун, сцепил руки в пальцах, поднял брови «я слушаю».

— Настало время осуществить мечту наших с тобой славных предков. Хизана должна стать великой державой и обрести то поистине ослепительно сияние, которого достойна. И никто… никто во всем остальном мире не скажет тебе того же самого! Никто во всей остальной вселенной не желает возвеличивания нашей с тобой земли, и уж не знаю почему так случается, но когда один истово жаждет сделать то, что противно второму, льётся кровь. Когда ты ступишь на этот тернистый пусть, прольётся кровь. Обязательно прольётся. И много. И мы здесь только с одной целью, — Зимограсс бросил быстрый взгляд на мешок, — сделать так, чтобы больше пролилось крови наших врагов, нежели нашей.

Чарзар слушал молча, не перебивал. Брови его постепенно опустились и сошлись на переносице в одну линию.

— Не лезь в лобовую, если это не принесёт ожидаемой победы, расшатай врага изнутри, найди его слабое место и ударь. Бей по больному, посей раздор, страви отца с сыном, соседа с соседом, и когда они будут заняты грызней друг с другом, ударь! Неожиданно и сокрушительно. Обрати соседа в свою веру, дай ему свои глаза, он должен видеть то, что видишь ты, слышать то, что слышишь ты! Перетащи на свою сторону золотом, посулами, оторви от корней, и когда станет возможно, сожги всё!

Будущий дерабанн слушал недвижимо, будто каменное изваяние.