Ледоход и подснежники

До обеда было спокойно, но вечер и ночь были напряжёнными, поступали тяжёлые больные, а утром конференции, как обычно, не было, и я вышла из больницы в начале десятого. На улицах ни машин, ни трамваев, автобусов, ни людей. Тишина, сугробы, снег, первое января 2015-го года. Пошла к метро Бауманская не наискосок, дворами, а по маршруту пятидесятого трамвая, прошла мимо рынка, свернула на Бауманскую улицу, потом к Елоховскому Собору. Успела на литургию. Дома в честь праздника надела синее платье, тебе так нравилось, когда я была в нём».

«Костик, два дня не писала тебе – готовилась к Ёлке у внуков в детском саду.

Леночке купила готовый костюм снежинки.

А Костик сказал, что хочет быть звездочётом, и мы с ним сделали из плотной бумаги высокий колпак, раскрасили его синей краской и наклеили разные звёзды из серебряной фольги.

К нам пришли метели, снег засыпал все дороги, машины, деревья и улицы.

Падает снег… бесконечный… бесконечный снег».

27 ноября 2014 года

Пасмурно

Глава 1

Пасмурно, хмурое октябрьское утро, низкое небо цвета полинявшего, старого полотенца, изредка моросит мелкий, унылый дождь.

Тамара заварила кофе, разогрела вчерашнюю кашу.

«Как же мне надоела эта каша!» – вздохнула она, но готовить что-то другое не хотелось.

«Говорят, полезно, – подумала Тамара, съела пять-шесть ложек и отставила тарелку в сторону. – Нет, не хочу больше».

Она пила кофе, по радио, как обычно, передавали новости и прогноз погоды – будьте осторожны, магнитные бури, облачно, ожидается…

«Что ожидается? Опять прослушала. Да ладно, на работе посмотрю на компьютере».

Но все мысли Тамары были не о циклонах, антициклонах, дождях и ураганах, все её мысли вот уже три недели были о незнакомом мужчине, который оказался нищим и просил милостыню у церкви.

Это было невероятно, она – успешная, деловая женщина, обеспеченная, имеющая квартиру, машину, дачу, покой и благополучие, наконец, она – капитан милиции, и именно она не могла заставить себя не думать об этом незнакомом нищем.

Как это случилось?

В то утро Тамара вышла на работу чуть раньше и решила немного прогуляться, пойти дальним путём мимо церкви.

Город N, в котором она жила, делился рекой на две части.

В одной были частные дома, старые, неказистые, с резными ставнями и подоконниками, на которых цвела герань, и мурлыкала кошка.

Но всё чаще здесь стали встречаться коттеджи и настоящие дворцы, иногда помпезные, иногда элегантные в стиле минимализма, но все, как один, окружённые высокими, глухими заборами.

В другой части города стояли панельные пятиэтажки, но строились и современные высокие дома с лифтами, просторными квартирами и ухоженной территорией вокруг – газоны, клумбы, детские площадки, мини-фонтаны.

От прежней промышленности здесь почти нечего не осталось, этот районный центр постепенно становился курортным городом, уютным, чистым и живописным, потому что главной его ценностью была природа.

В центре города, в широкую полноводную реку, на которой он стоял, впадала, образуя эффектную стрелку, небольшая речка. Берега рек, обросшие высокими соснами и окаймлённые золотыми песчаными пляжами, были необыкновенно красивы.

Тем утром Тамара пошла на работу дальним путём – через мост мимо церкви в старую часть города, где в небольшом двухэтажном особняке располагалось отделение полиции, в котором она работала вот уже двадцать три года.

После окончания юридического факультета университета она аттестовалась и получила распределение сюда, в районный центр. Проработав следователем около двух лет, она перешла на более спокойную работу, если такая вообще существует в полиции. Перешла Тамара в отдел, связанный со статистикой и архивами, потом возглавила его и дослужилась до звания капитана полиции. Подчинённые её уважали, а руководство ценило.

Делая небольшой крюк, чтобы прогуляться, Тамара проходила мимо церкви.

Уже началась служба – звонили колокола, спешили, торопливо крестясь, прихожане, а из раскрытых дверей храма слышались молитвы дьякона.

У церковной ограды, немного в стороне от остальных нищих, стоял мужчина, и что-то в его облике заставило Тамару замедлить шаг и приглядеться.

Его лицо было таким отрешённым и опустошённым, будто он не понимал, зачем и почему здесь находится.

Он не сказал, как другие нищие, «спаси, Господи» или «дай Бог здоровья», он не сказал «спасибо», он ничего не сказал, а только равнодушно посмотрел на монетки, брошенные Тамарой в стаканчик.

Была в его фигуре, опущенной голове и потухших глазах особенная покорность и даже безразличие.

На вид ему было около пятидесяти, среднего роста, худощавый, взлохмаченные седые волосы, приятное лицо, а небольшая бородка и усы говорили скорее о невозможности побриться, чем о желании отрастить бороду.

Чем-то зацепил он Тамару, что-то сдвинулось в её душе, если на следующий день она пошла на работу опять мимо церкви, и на другой день тоже, и снова, и снова.