Ледокол

К тайной поездке к западным границам СССР готовились народный комиссар внутренних дел, кандидат в члены Политбюро Генеральный комиссар государственной безопасности Л. П. Берия, член ЦК ВКП(б), нарком государственного контроля армейский комиссар 1-го ранга Л. 3. Мехлис, кандидат в члены ЦК нарком обороны Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко и другие лидеры сталинской империи. Не исключено, что к тайной поездке на запад готовился и сам товарищ Сталин.

Еще до нападения Германии некоторые члены советского правительства выехали на войну против Германии – на войну, в которой германское вторжение не предвиделось.

При каждом руководителе очень высокого ранга была создана оперативная группа из представителей наиболее важных в войне наркоматов. 21 июня 1941 года создание оперативных групп было завершено. Каждая группа ждала только своего руководителя, который находился в Кремле на последнем совещании у Сталина[50].

Совещание было открыто в 19 часов 5 минут. На нем, кроме Сталина, присутствовали Молотов, Маленков, Берия, Вознесен-ский, Кузнецов, Тимошенко, Жуков, Будённый и Мехлис. На совещании обсуждались какие-то военные вопросы, связанные с Германией. Никаких других вопросов там не обсуждали – об этом мы можем судить по такому факту: с начала и до конца совещания, с 19:05 до 23:00, в кабинете Сталина находился военно-морской атташе в Берлине (и резидент военной разведки) капитан 1-го ранга Воронцов. Если бы был поднят какой-то иной вопрос, который не касался Германии и войны с ней, Воронцова попросили бы выйти.

5

Все члены оперативных групп уже 21 июня догадывались, что предстоит поездка на войну. Правда, они не знали истинного места назначения и считали, что едут в Минск, а не Вильнюс, – что, впрочем, тоже недалеко от истины, поскольку от Минска до Вильнюса рукой подать. Все члены групп догадывались, что Советский Союз уже фактически вступил в войну против Германии, хотя об этом еще официально не объявлено, хотя пушки еще не заговорили.

Но вот что удивительно: никто из членов оперативных групп, включая руководителей групп, заседавших в кабинете Сталина, не подозревал о готовящемся германском вторжении. Более того, когда вечером 21 июня сообщения о готовящемся на следующее утро нападении посыпались одно за другим, высшие советские руководители отказывались в них верить. Из Кремля, из Наркомата обороны, из Генерального штаба на границу полетели директивы и грозные телефонные окрики: не поддаваться на провокации!

Вот тут возникает вопрос: если советские руководители не верили в возможность германского вторжения, на какую же войну они собрались?

Ответ один: на войну, которая должна была начаться без германского вторжения.

6

Группы сопровождения проводили томительные часы в ожидании своих руководителей, и наконец в шесть часов утра 22 июня им сообщили, что поездка к западным границам отменяется: Гитлер сам начал войну.

Если бы советские вожди собирались ехать на тайные командные пункты у западных границ, чтобы сдержать германское вторжение, то, получив сигнал о таком вторжении, они должны были поспешить на запад, но они отменили свои поездки на войну. Они готовы были появиться у границ и руководить войной, но такой, которая начинается не по германским сценариям, а по советским. Гитлер их этого удовольствия лишил.

Вот типичное свидетельство. Свидетель, Давид Иосифович Ортенберг, на 21 июня 1941 года занимал пост заведующего организационно-инструкторским отделом Народного комиссариата государственного контроля. Он сам описывает свою должность так: «по военным понятиям – вроде начальника штаба». Генерал-майор Ортенберг, вам слово: