Ледокол 2

Одно из возможных объяснений столь разительному несоответствию между документами и реальной действительностью – традиционная для нашего Отечества любовь к дутой отчетности. К примеру, донесения из войск в июне 1941 года свидетельствуют о том, что многие танки, прошедшие по сводкам средний и даже капитальный ремонт, на деле все равно оказывались небоеспособны.

Другой пример: согласно докладу командира 8-го механизированного корпуса генерал-лейтенанта Д. Рябышева, из 932 танков корпуса 197 машинам требовался заводской (то есть капитальный) ремонт – а это уже 21,1 % штатного состава корпуса. Следует учесть, что для признания машины «требующей ремонта» (то есть принадлежащей к 3-й и 4-й категориям) необходимо было решение специальной комиссии.

* * *

И без того тяжелую ситуацию усугубляло отсутствие в танковых корпусах надежных технических средств управления. Части были обеспечены лишь проводной связью, пригодной для мирного времени и стационарного расположения войск. [244] Трудно сказать, как ее собирались использовать в боевых условиях.

Танковых раций не хватало, да и те, что были, имели малый радиус действия и использовали один канал, в который мог войти каждый командир радиофицированного [245] танка (и любой желающий, знавший рабочую частоту). Радиосвязь велась только открытым текстом.

К началу войны армия была обеспечена фронтовыми радиостанциями на 63 %, армейскими – на 59 %, полковыми – на 57 %, корпусными, дивизионными, танковыми – на 56%. Впрочем, и те средства связи, которые находились в войсках, сплошь и рядом использовались неправильно или не использовались вообще. В 12-м мехкорпусе, например, все радиофицированные танки собрали в одной дивизии, другие части корпуса не получили их вовсе.

Батальоны связи корпусов и дивизий начали формировать только в апреле 1941 года; к началу войны они были недоукомплектованы.

Оставляла желать лучшего и боевая подготовка танкистов. Механики-водители имели опыт вождения танков от 5 до 10 часов, стрельбы из танковых пушек практически не производились.

Не хватало запчастей к танкам и бронемашинам. К началу 1941 года в бронетанковом управлении скопились заявки на ремонт 21000 боевых и вспомогательных машин, причем проверка показала, что многие машины можно было бы отремонтировать в частях – при наличии необходимого оборудования, запчастей и хотя бы минимальной квалификации механиков-водителей. Так или иначе, но к июню 1941 года в пяти западных военных округах числилось [246] 12780 танков, из которых исправны были не более 10339.

* * *

Сказалась и недостаточная надежность ходовой части новых танков. Машины KB действительно были практически неуязвимы в бою и наводили на врага панический ужас. Три четверти их числятся потерянными не от огня противника, а в результате аварий. Эвакуировать же подбитые машины в тыл в условиях отступления и общей дезорганизации руководства было просто невозможно – поэтому их тоже приходилось взрывать.

По немецким источникам, за первые два месяца войны было «подбито и захвачено» свыше 14 000 советских танков. При этом характерно, что отремонтировать и ввести в строй немцы смогли лишь около сотни машин. На остальных же, даже не имевших серьезных наружных повреждений, обнаружились неустранимые поломки двигателя или ходовой части. Можно подозревать, что в таком состоянии значительная часть машин уже находилась к началу войны.

Характерно, что в 1942 году количество трофейных советских танков, используемых вермахтом, было уже в несколько раз выше (порядка 300 машин) несмотря на то, что общее число трофеев значительно снизилось.

* * *

К 22 июня 1941 года на советской границе было сосредоточено около 3397 немецких танков в 17 танковых дивизиях трех танковых групп. Кроме того, в резерве ОКН находились две танковые дивизии, насчитывавшие около 350 машин. [247]

В составе 11 дивизионов и 5 батарей штурмовых орудий, а также ряда других частей имелось 246 штурмовых орудий Slug.III. Еще в различных частях было около 230 командирских танков kl PzBefWg и gr PzBefWg, не имевших пушечного вооружения.

Все это общеизвестные цифры, многократно повторенные различными изданиями, и в сумме они дают нам около 4220 машин. Но это отнюдь не все танки, имевшиеся в германской армии на Востоке. Во-первых, здесь не учтены огнеметные машины 100-го, 101-го и 300-го батальонов – 116 боевых машин, в основном PzKpfw. II (FI). Кроме того, в двух батальонах на территории Финляндии имелось 106 танков французского производства.

На Восточном фронте находилось 12 бронепоездов, в состав каждого входило не менее четырех танков. Итого в сумме мы получаем около 4500 танков.