Ледовая армия

— Он просто ушел за знанием. Не дошел ли он до такого решения так же, как и я, размышляя, что есть душа и как далеко идут возможности плоти?

— Хозяин… — опять подал голос Хвайт.

— Тихо! Заткнись, слышишь? Я всего лишь фантазирую! У меня нет ничего кроме фантазий. Мне приходится придумывать себя, чтобы не стухнуть!

Он взмахнул бутылкой:

— Конечно, я остановлюсь лишь на фантазиях. Я королевский заклинатель! Мне просто хочется почувствовать что-то большее, чем базовый набор. Хочется побыть человеком.

Толстяк запыхтел в задумчивости, уставился на меня:

— Давно хотел сказать, Эд. У тебя трудная судьба. Быть свидетелем всему и ни на что не влиять. Это самый сложный путь. Героям проще, они пытаются изменить мир и либо меняют его, либо гибнут. А таким, как ты, приходится меняться самим и каждый раз понимать, что будь в тебе больше этой проклятой героической жилки — все пошло бы по другим путевикам.

Я кивнул понимающе. Да. Ведь если вдуматься, я лишь носил эту игрушку с собой. Все остальное делали другие люди. Настоящие герои. И моя история — это лишь короткий взгляд на чужие жизни. Я пассажир, а не рулевой.

— Но даже этой твоей судьбе я бы позавидовал, если бы мог, — добавил он отстраненно и замолчал.

— Завтра я пойду в Ковен, — Энекен перевел пьяный взгляд на огонь, положил подбородок на грудь, отчего лицо смяли глубокие складки. — В Ковене есть люди, которые всерьез отнесутся к новостям о Царне. Люди, которые отправятся на его поиски. Хотя не думаю, что Царн прячется. Что-то вы в нем сломали. А значит мы его найдем. Найдем и, наконец-то, проведем обряд воссоединения как положено. Зверюшка сожрет, наконец, того, кого ищет все эти годы. И подавится! Королева милостива ко мне, но королева совершила ошибку.

Он достал компас.

— Артефакт все еще у меня. А значит и решать могу я. Кто бы ни пришел ко мне этой ночью — разорвите его на части.

Черный Капитан прикрыл глаза.

— Ну, разве что королеву не трогайте. Разбудите, если она явится.

Глава тридцатая «Абдука прав»

Никогда не думал, что Черные Капитаны по сути своей — жертвы. Как же так? Ведь демоны ледовых пустынь должны быть вечны. Они не знают болезней, усталости, голода. Они не стареют. Каждый из них отдал себя служению темному предводителю и с тех пор бороздит моря в желании творить зло. Спросите любого северянина, и тот расскажет вам такую историю.

Да, Светлый Бог, возьмите того же Радага, возьмите его Гончих и то, что они творили по приказу „наместника севера»! Картина ясна, приговор можно огласить!

Вот только все это — неправда.

Когда я увидел перед собой совет Ковена Плоти, собравшийся в темном саду под зонтом из листвы, то растерялся. Заклинатели скорее походили на соратников Академика с «ИзоЛьды». Подслеповатые, пропадающие среди книг ученые. Старые, слабые. Кто-то в очках, кто-то с палочкой. У кого-то скручены болезнью руки. Лица изъедены морщинами.

Даже на личных Гончих у них не было сил.

Но жертвами я считал их не только из-за жалкого вида. Энекен рассказал нам, как попадают в Ковен. Никто не отбирает их по стране. Не путешествуют суровые чародеи в поисках дара, ведомые божественными знаками. Не прилетают к счастливчикам волшебные птицы.

Детей с выжженными душами привозит королевская служба надзора. Откуда они их берут? Откуда придется. Мало ли таких на дорогах бродяг да сирот?

Юг в чем-то безжалостнее севера. Куда там Неприкасаемым да скупщикам Гильдий.

Из тех бедолаг, доставшихся Ковену, лишь единицы заканчивают обучение. Лучших забирает корона как оплату за благоволение, остальные либо остаются в Ковене навсегда, либо отправляются на вольные хлеба.

Весть о Царне совет Ковена воспринял равнодушно, как, наверное, и следовало заклинателям Плоти. Доказательств никто не потребовал.Я стоял пред пустыми взорами и ждал вопросов, но никто из собравшихся здесь Капитанов так ими и не разродился.

Все они снизу вверх смотрели на Энекена.

— Мы должны остановить его и разделить с Темным Богом. Разорвать их связь, — сказал мой хозяин.

— Если мы сделаем это, нас уничтожат, — ответил один из заклинателей. Судя по осанке, он привык распоряжаться, да и остальные сразу расступились, дав место колдуну, хотя тот и не сдвинулся с места. — Корона не простит Ковен.

— Поэтому я здесь, перед вами, мастер Дубна.

Равнодушие среди равнодушия. Я не мог прочитать никого из собравшихся в саду колдунов. Здесь не притворялись и не играли. Под сенью листвы, укрываясь от жгучего солнца, стояли живые мертвецы. Вокруг них алели чудесные цветы, воздух очаровывал ароматами свежести и сочности, но им было бы одинаково комфортно как здесь, так и на поле боя, на десятый день, когда трупная плоть уже чавкает под сапогами, а вонь пропитывает саму вселенную.