Ледовое побоище. Разгром псов-рыцарей

Иван Мелентьевич суетливо оглянулся, по привычке прикрыв руками разложенные на столе деньги. Увидев жену, он недовольно бросил:

– Чего тебе? Не видишь, я занят!

– Кого это ты ругаешь, свет мой? – спросила Алевтина, подозрительно глядя на мужа. – Кто это тебя за горло взял? Неужто задолжал кому-то?

Алевтина подошла к столу, на котором стоял пустой ларец с откинутой крышкой и лежали в ряд разноцветные мешочки с деньгами. Тут же были разложены пятью одинаковыми столбиками серебряные арабские дирхемы.

– Ну, признавайся! – Алевтина встряхнула супруга за плечо. – Кому приготовил это серебро?

– Сестре нужно отнести, – нехотя ответил Иван Мелентьевич. – Дом она собирается покупать, вот и требует денег с меня. Я сначала хотел отказать, так Василиса угрожать мне стала. Заявила, что Бедослав у князя в чести, мол, захочет, силой отберет у меня деньги. И ничего ему за это не будет! Вся власть в Новгороде ныне у Александра Невского.

– Вот змеюка! – рассердилась Алевтина. – И много она требует?

– Пока сотню монет, – сказал Иван Мелентьевич, вновь начав отсчитывать серебряные дирхемы.

– Сколько у нас всего денег? – поинтересовалась Алевтина.

Иван Мелентьевич перестал звенеть серебром и, произведя мысленный подсчет, ответил супруге:

– Около шестисот арабских и немецких монет, да триста гривен. Товару я на днях много закупил, поэтому и казна наша оскудела. Но торговля ныне что-то плоховато идет, прибытка нету совсем.

– Сегодня Василиса сотню монет у тебя вытянет, а завтра еще двести монет потребует все на тот же дом, что тогда делать станешь, милок? – проговорила Алевтина, скупость которой была сродни скупости ее супруга. – Это уже кабала получается!

– Вообще-то, Василиса требует, чтобы я отдал ей сегодня полсотни дирхемов, – заметил Иван Мелентьевич. – Еще полсотни я могу отдать ей позднее.

– Вот и отдай полсотни монет, а с остальными повремени, – зашипела Алевтина прямо в ухо супругу. – Не сегодня завтра войско уйдет из Новгорода ко Пскову, а вместе с войском уберется отсель и Бедослав. На войне всякое может случиться. Может, Бедослав сложит голову в сече. Тогда деньги Василисе можно будет и не отдавать, хватит с нее и полусотни дирхемов!

«И впрямь, кто-то на войне богатеет, а кто-то без головы остается, – подумал Иван Мелентьевич, нервно теребя себя за ус. – Надо бы подстроить так, чтобы Бедослав живым из похода не вернулся! Вот токмо как это подстроить?»

* * *

Углеша, верный человек посадника Твердилы Иваньковича, прибыл во Псков поздно ночью. С недобрыми вестями примчался из Новгорода на взмыленном коне гридень Углеша. Поведал он Твердиле, что полки новгородские выступили на Псков и ведет их князь Александр Невский.

Едва рассвело, Твердило Иванькович собрал на совет бояр, тех, что изначально были с ним заодно. Послал посадник слугу и за Ярославом Владимировичем.

– Углеша поведал мне, что под стягами новгородскими не меньше десяти тыщ воев, а у нас и пятисот ратников не наберется, – промолвил Твердило, оглядев собравшихся хмурым взглядом. – Что делать станем, други?

Бояре молчали, оглушенные столь тревожным известием. Тысяцкий Дементий Лыко чесал у себя в затылке. Гаврило Окорок сидел с опухшим красным лицом, тупо взирая перед собой. Он был с тяжкого похмелья.

Первым заговорил Ярослав Владимирович, нервно кривя свои бледные тонкие губы:

– Яснее ясного, что с такими силами нам Пскова не удержать, бояре. На ливонцев надежды нету, их в Кроме всего-то полсотни! Слать гонца за помощью в Венден, так покуда помощь эта подоспеет, новгородцы уже захватят Псков. Александр Ярославич медлить не станет, этот воитель привык действовать быстро!

– Так что же делать? – вновь спросил Твердило, теперь уже обращаясь к Ярославу Владимировичу.

– Ноги уносить надо, пока не поздно! – воскликнул князь, ерзая на стуле, как на горячих угольях. – Отсидимся в Изборске, покуда ливонское войско не подойдет. Изборск невелик, его и с небольшим отрядом удержать можно.

– Как же так, други? Да разве можно?! – возмущался боярин Ипат Трава. – Оставить Псков без боя! Вот так, запросто взять и оставить?!

– Можешь остаться здесь, боярин, и оборонять Псков в одиночку, – язвительно бросил Ярослав Владимирович.

– Мы договаривались с тобой, князь, что ты вокняжишься во Пскове с условием защищать город от любого врага, – сердито напомнил Ярославу Владимировичу боярин Ерофей Сова. – Мы деньги тебе давали на содержание твоей дружины. Ты же, не обнажив меча, первым собрался бросить нас в беде! Тогда, княже, верни наши деньги обратно!

– Да забирайте свои гривны, это слезы, а не деньги! – презрительно отозвался Ярослав Владимирович. – Я шел в Псков на княжение, а не на сидение в стенах терема. У кого вся власть во Пскове? У него одного! – Ярослав Владимирович раздраженно ткнул пальцем в посадника Твердилу. – А сколько власти у меня? Вот сколько!

Сложив пальцы правой руки в кукиш, князь показал его боярам.

– Куда же ты, князь? – воскликнул Дементий Лыко, видя, что Ярослав Владимирович направился к двери. – Совет еще не окончен.