Ледовые пираты

– Ты, – крикнул Бонус Альрику, – пойдешь со мной. А вы, остальные, останетесь здесь. Проведите время с пользой – почистите корабль. Когда прибудут мои дромоны, скажите капитану Гисульфу, что я у дожа.

– Отец, неужели ты пойдешь один?

Даже в темноте Альрик разглядел морщины беспокойства на лице Бьора.

– А что, ты думаешь, может со мной случиться? – поинтересовался Альрик с улыбкой на лице. – Чего мне бояться – что он вонзит мне кинжал в спину? Так его кинжал я отправил в подарок рыбам. Но самое главное, этот бедняга на собственном опыте убедился, как мы ему нужны, чтобы совершать походы на «Висундуре». Опыт был болезненным – значит, запомнится надолго.

Он снова взглянул на сына. Морщинки озабоченности с его лица не исчезли.

– Ну ладно, – сказал тогда Альрик. – Мои сыновья пойдут с нами, – крикнул он толстяку трибуну.

– Ни в коем случае! – донеслось от Бонуса. – Даже один дикарь во дворце дожа представляет собой большую опасность.

– Ты хочешь избежать опасности, однако сам ее накликаешь, – ответил Альрик. – Стремишься управлять кораблем, но ломаешь руль. Пытаешься отдавать мне приказы, но лишь смешишь меня. – Не обращая больше никакого внимания на протесты Бонуса, Альрик подал знак своим сыновьям, чтобы они следовали за ним. – Мы идем втроем.

– Вы что, не понимаете, Джустиниано? Эти люди предоставляют нам корабль, с помощью которого мы можем привезти сюда мощи святого Марка.

Раз за разом Бонус Маламокко повторял эти слова. Однако худой мужчина в дорогом убранстве, казалось, не слышал его. Он то и дело поглядывал на маленький столик, стоявший в конце помещения, на котором были разложены принадлежности для черчения и рисования. Ни слова не слетело с его губ.

Альрик смотрел по сторонам и не переставал удивляться. И это называется дворцом? В Константинополе ему доводилось входить в личные покои императора в качестве одного из его телохранителей. По сравнению с византийским дворцом эта резиденция так называемого дожа была похожа на сарай.

Тем не менее Ингвар и Бьор беспрестанно ощупывали тонкие занавеси на стенах и то и дело набивали себе рты изюмом из бронзовых блюд. Тогда, в Византии, они были еще мальчиками, а после родиной для них стал «Висундур», радостью жизни – рыба, соль и запах смолы.

В этом помещении, своего рода рабочем кабинете, мерцали огни масляных ламп. Тени танцевали по углам, а сквозняк, проникавший через проемы окон, раскачивал паутину под балками. В столь поздний час дож находился здесь один. Альрика удивило, что хозяин города еще не ложился, а если бы уже спал, то Бонус осмелился бы разбудить его. Что-то странное таилось в отношениях между этими двумя мужчинами.

Дож все еще не реагировал на возгласы Бонуса. Тогда тот схватил его за плечи и повернул лицом к себе. Только теперь, кажется, князь ожил.

– Какая мне польза от святых и быстрых кораблей? – спросил он и сорвал с головы шапку странной формы, чтобы ткнуть ее Бонусу в руку. Похожие головные уборы Альрик видел у персидских военнопленных.

– Вам они ни к чему, согласен, – ответил Бонус. – Но нашим городам они принесут богатство и удачу.

Альрик заметил, что трибун держал шапку, словно сокровище.

Дож, с коротко подстриженными волосами пепельного цвета, продолжал, не обращая внимания на эти слова, как будто реплики Бонуса и не было вовсе.

– Какое мне дело до ваших интриг, когда моя дочь пропала? Сколько часов прошло с тех пор, как она ушла… в темноте, без охранников, без служанок. Если с ней что-то случилось, я привлеку к ответственности вас и вашего брата.

– Что за абсурд! – фыркнул Бонус. – Какое я имею отношение к исчезновению вашей дочери? Я только что прибыл сюда с Сицилии.

– Я знаю, что за этим делом стоите вы. Этого достаточно.

– А она красивая, твоя дочка? Хороша девка, да? – вдруг вмешался в разговор Ингвар.

– Что это за люди, которых вы приволокли в мой дом? – Дож раздражался все сильнее и сильнее.

Бонус, казалось, был удивлен и обескуражен тем, что дож сердится.

– Им принадлежит корабль, который…

Продолжить он не успел.

– Уведите их! И найдите мою дочь! – рассвирепел дож. – Если мой ребенок до восхода солнца в полном здравии не будет стоять в этой комнате, то вам, трибунам, придется искать другого дожа! А что это означает для ваших высоких планов – вы и сами знаете.

Альрик не понаслышке знал, что такое закулисные игры могущественных людей. Но они утомляли его. Пришло время исчезнуть, понял он.

Этот Бонус допустил серьезный промах – он убил надежду. Надежду Альрика достичь наконец безбедной жизни, жизни в безопасности и спокойствии, – такой, какой жила его семья когда-то там, на родине. Эта надежда оказалась не более, чем куском плавника[13], болтающегося в море, – вот как этот нелепый город.

Альрик подал своим сыновьям знак следовать за ним.

– Мы лучше снова будем рубить лед на Этне, – сказал он. – Вулкан более предсказуем, чем все вы, князья мира сего. Идем!

– Постой! – Ингвар с силой потер лоб и встал перед дожем. Правитель со страхом в глазах отпрянул назад.