Ледовые пираты

Бьор что-то сказал ей на своем родном языке, и, хотя Мательда не поняла ни слова, это стало утешением для нее. Стоя в обнимку, они ощутили, что стали согреваться. Однако море и здесь не хотело оставить их в покое — приливная волна толкнула «Эстреллу» на причальный кнехт, и судно резко дернулось. Бьор освободился из рук Мательды, чтобы покрепче затянуть канаты, затем, прихрамывая, подошел к одной из бочек, служившей корабельным сундуком, сорвал с нее крышку и порылся в глубине. Когда он разогнулся, в его руках оказалось несколько свертков.

— Одень это, — протянул он их Мательде. — Может быть, эта одежда не вызовет восхищения, зато в ней тебе будет тепло.

Мательда взяла сверток, в котором были меха и грубая шерсть.

— Орсо и Бегга, — ответил Бьор, не дожидаясь вопроса. — Они дали это в дорогу, полагая, что ты все же решишься отправиться в плавание вместе со мной, а в своем платье дочери дожа ты могла показаться морю слишком лакомым кусочком. Это слова рыбачки.

Мательда молча уставилась на сверток в руках. Припустивший снова дождь норовил напитать влагой и эту материю, но с густой шерсти вода просто стекала крупными каплями.

«Бегга, — подумала Мательда, беззвучно повторяя имя рыбачки. — Наверное, у Орсо чутье человеческой души лучше, чем я думала». Она пыталась подыскать нужные слова, однако заметила, что норманн, отвернувшись, чтобы дать ей переодеться, всячески делает вид, что занимается осмотром «Эстреллы».

Когда Бьор оторвался от своей работы по укреплению руля, вместо Мательды он обнаружил заправского моряка — в грубой тунике из шерсти, перехваченной на бедрах простым шерстяным поясом, и накидке поверх туники, закрывавшей, как это было принято у женщин, только одно плечо. Цветная марена, красильный крап и красильная вайда придавали материалу красный и синий цвета. Лишь в штанах Мательда чувствовала себя неуютно, хоть, пошитые из тюленьей кожи, они были украшены вышитым на бедрах узором. Кожа животного так тесно прилегала к ногам, что девушка не понимала, как мужчины вообще могли передвигаться в штанах? Плюсом же было то, что одежда сохраняла тепло, — Мательда уже чувствовала характерное покалывание в руках и ногах, когда в них начала циркулировать кровь.

Лишь теперь она заметила, как внимательно Бьор смотрит на нее, — наверное, тоже никогда раньше не видел женщин в штанах.

Кашлянув, Мательда указала на причал:

— Итак, куда мы приплыли?

— Равенна, — ответил Бьор хриплым голосом.

— Но Равенна — самый большой конкурент городов лагуны. Здесь еще за полстолетия до этого была резиденция королей лангобардов, а нынешние князья являются врагами Риво Альто. Если они узнают, что я дочка дожа…

— Тогда просто держи рот на замке, и никто об этом не узнает, — нервно ответил Бьор. Осторожно ступая на свою раненую ногу, он выбрался на причал и протянул Мательде руку.

— Идем! — нетерпеливо буркнул он. — Надо найти новые пеньковые канаты для крепления руля. Старые порвались.

Не обращая внимания на его протянутую руку, Мательда спрыгнула на причал. За ней закачалась, словно прощаясь, мачта «Эстреллы».

Глава 30

Равенна, порт

Шторм, видимо, стремился начисто подмести порт Равенны своей исполинской метлой. Мусор, с которым играл ветер, летал повсюду, попадая под ноги Мательды и Бьора. Лужи, разлившиеся, как пруды, было практически невозможно обойти. Благо, новая одежда не промокала, за что Мательда уже не раз мысленно поблагодарила Беггу.

Они шли под раскачивающимися уличными фонарями, и девушка, завязав в узел свои волосы, подняла капюшон. В темноте никто не принял бы ее худощавую фигурку в брюках за женскую. И это было хорошо, ведь Мательда шла по вражескому городу.

— Ты знаешь, что у меня на родине означает, когда женщина подвязывает свои волосы кверху? — спросил Бьор, шагая по лужам и грязи, не глядя под ноги. Мательда же прыгала с одного островка, поросшего травой, на другой.

— Что она готова бороться с морем? — попыталась она догадаться, невольно понизив голос, хотя вокруг не было ни души.

— Нет, — рассмеялся Бьор. — У нас, норманнов, молодые незамужние женщины ходят с распущенными волосами. Если же волосы подвязаны кверху, значит, речь идет о пожилой женщине.

— Если вы распознаете пожилых женщин только по их прическе, то у вас или все мужчины слепые, или все женщины — красавицы, — заметила Мательда. Но уже в следующий момент пожалела о своих словах: громкий хохот Бьора предательски отразился эхом от стен заброшенных портовых складов.

Дорога вела их между складскими помещениями с почерневшими от времени и дождей стенами. Некоторые постройки так накренились от ветра, что Мательда бросала испуганные взгляды на их фронтоны. Только Бьор, казалось, точно знал свою цель. «Почему он тут так хорошо ориентируется?» — недоумевала Мательда.

Вскоре они дошли до какого-то склада, и он громко забарабанил кулаком по двери. На улице была глухая ночь, ураганный ветер смел с улиц всех людей, но Бьор постучал в дверь всего один раз, и она сразу же открылась. В желтом свете, проникавшем изнутри, показался мужчина в длинном одеянии.