Ледовые пираты

— Кажется, твой корабль слишком много значит для тебя, — отозвалась Кахина. — Неужели ты еще раз предпримешь столь далекое путешествие лишь для того, чтобы королева амазигов прошлась по его палубе?

Заметив иронию в ее глазах, Альрик сказал:

— Мне приходилось выходить в море и по более мелким поводам. Например, из-за ящика с пеплом.

С тех пор как Альрик и Кахина уединились под открытым небом, Бонус считал каждое мгновение. И лишь когда увидел, как в туннеле снова появились фигуры норманна и королевы амазигов, облегченно вздохнул: значит, эти двое не захотели провести ночь любви там, наверху. Правда, Альрик мог уже успеть высказать Кахине свои чувства.

Хотя не похоже. Норманн выглядел таким же холодным, как и лед, который он отнимал у вулкана. Только королева казалась гораздо холоднее: приложи он свою руку к ней, никто не удивится, если от его оставшихся пальцев пойдет пар.

Тем не менее Бонуса мучила неизвестность: о чем эти двое говорили там, наверху? Только кубок с ядом согревал его руку. Бонус не спеша подошел к норманну.

Музыка стала громче. Жених и невеста, теперь уже, кажется, ставшие семейной парой, сидели на возвышении, над которым была накинута синяя ткань, и смотрели, как танцует добрая дюжина амазигов. Танцоры держали что-то в руках, чего не мог рассмотреть Бонус, и передавали это из рук в руки каждый раз, когда при повторяющихся движениях танца приближались друг к другу.

Бонус протиснулся мимо группы мужчин, чтобы очутиться между Альриком и Кахиной, с интересом наблюдавших за праздником.

— За святого Марка, — протянул он кубок кендтманну. И, увидев удивление в глазах Альрика, поспешил сдобрить свой тост лестью: — И за самый быстрый корабль на свете, без которого мы бы никогда не справились с этой задачей.

Альрик внимательно посмотрел на кубок в его руке.

— Я пью только вместе с моей командой, но и тогда мой кубок наполнен вином, а не водой, — заметил он.

— Вода — это наш эликсир жизни. — Кахина повернулась к обоим мужчинам. — Вино же в глазах амазигов — это просто расточительство. Всякий, кто хотя бы раз оказался в пустыне без единой капли воды, согласится со мной.

Она приказала принести ей кубок и подняла его навстречу Альрику.

— Вода жизни! — повторила Кахина. — Она подарит молодоженам много счастливых лет!

Бонус, словно в тумане, наблюдал, как норманн подносит кубок ко рту…

И тут, прежде чем губы норманна коснулись края, королева положила свои пальцы на его кубок и осторожно вынула из руки. Как же испугался трибун! Неужели королева учуяла яд?

Не придавая ни малейшего внимания содержимому сосуда, Кахина передала его одному из танцоров, в руках которых были точно такие же кубки, и уже через несколько танц-движений Бонус не мог сказать, в каком из кубков находится его тинктура.

— Только здесь, в нашем содружестве, вода жизни питает каждого из амазигов. — Казалось, Кахина была в восторге от церемонии. — Вот, смотрите! Каждый кубок проходит через все руки. Так каждый из нас заботится обо всех других — только так и выживают в пустыне.

Королева указала на пожилую женщину из племени амазигов. Один из танцоров отделился от вихря танца и элегантным жестом подал сосуд женщине. Старуха улыбнулась, правой рукой сделала жест, словно перекрестилась, и одним глотком выпила воду.

Бонус внутренне застонал. Он прищурил глаза, но в свете факелов так и не смог рассмотреть, что же произошло дальше. Неужели старуха стала бледной, как солома? Танцоры закрывали ему поле зрения. И тут кто-то сунул Бонусу в руку кубок.

— Выпей, Бонус! — потребовала королева, наполняя еще один сосуд и вкладывая его в руку кого-то из рядов танцоров. — Первый глоток воды дарит тебе жизнь, каждый следующий глоток продлевает ее, — улыбнулась она трибуну.

Бонус очень старался не показаться невежливым, но его улыбка так и осталась едва приоткрытым ртом. Он заглянул в кубок в своей руке: яд должен был придать воде красноватую окраску, только вот, чтобы это обнаружить, нужен был дневной свет…

И вдруг ему показалось, что вся пещера наполнена сосудами с ядом и они окружили его, как комары.

— Н-но п-первым д-должен п-пить Альрик, — заикаясь, произнес он и уже протянул кубок дальше, норманну. Однако кендтманна уже не было на том месте.

«И что там такого, наверху, куда он постоянно исчезает?!» — чуть не выкрикнул трибун.

— Выпей воду, что тебе подали, Бонус! — прозвучал голос королевы совсем близко от его уха. Ее лицо едва не касалось его бороды. В любой другой ситуации он бы задрожал от возбуждения, но сейчас дрожали его руки.

— Или дай мне, я ее выпью, — предложила Кахина. — Пустыня требует от нас, чтобы мы не тратили ни капли воды понапрасну.

Неужели ему сейчас придется смотреть, как Кахина будет умирать у него на глазах! Дрожь в руке трибуна усилилась, и, прежде чем королева успела вернуть себе этот кубок, Бонус уронил его!

Сосуд разбился с тихим звоном, который вряд ли кто мог здесь услышать. Однако танцоры остановились, один за другим стихли инструменты, смолкли песни и разговоры. Все взоры обратились к Кахине и Бонусу.