Ледовый апокалипсис

На восточной оконечности острова ветер вздымал снежные вихри, заслонявшие второй, более высокий горный пик. Отсюда он лишь угадывался, темнея зловещей глыбой сквозь рваную пелену мятущегося снега.

Вся эта картина напоминала ад, в котором почему-то погасли топки, однако троица путников принадлежала к той породе людей, которым подобное зрелище может лишь придать энтузиазма.

Их предводитель задрал голову и почти по-волчьи взвыл:

– Я заявляю права на эту гору по праву ее первого покорителя и называю ее… – Он умолк и повернулся к своим спутникам. – Черт! Как же нам ее назвать?

– Ты первым ступил на вершину, Ян, – заметил невысокий скалолаз. Точнее, заметила, поскольку это была женщина. Из-за маски, укрывавшей лицо от ветра, голос ее звучал приглушенно. – Значит, согласно традиции эта вершина должна называться горой Резерфорда.

– О нет, только не это! – вскинул руки третий участник восхождения. – Наша очаровательная мисс Браун стала первой женщиной, покорившей эту высоту, следовательно, она должна называться горой Кайлы.

– Очень мило с твоей стороны, Стефан, но максимальное вознаграждение, на которое ты можешь рассчитывать в обмен на свою любезность, это крепкое дружеское рукопожатие после того, как мы вернемся на базу.

Ян Резерфорд, старший биолог из Оксфорда, хохотнул.

– Полагаю, нам не о чем беспокоиться. Какое бы имя мы ни присвоили этой горе, ее все равно будут называть так же, как и раньше, – Западным пиком.

– Ты страдаешь чрезмерным реализмом, Ян, – проговорил Стефан Кроподкин из исследовательской группы университета Макгилла по изучению космического излучения, усмехнувшись в толстый шерстяной шарф, обмотанный вокруг нижней части лица.

– В данный момент немного реализма нам не помешает, – откликнулась Кайла Браун, аспирантка факультета геофизики университета Пердью. – Мы уже на час выбились из графика, и это при том, что доктор Крестон и без того неодобрительно отнесся к нашей идее взобраться сюда.

– Еще один человек, страдающий дефицитом душевного романтизма, – проворчал Кроподкин.

– Но время, чтобы сделать несколько снимков, у нас все же есть, – заметил Резерфорд, освобождаясь от рюкзака. – Уж против этого Крести точно не стал бы возражать.

Они увидели это, когда методично фотографировали остров, перемещаясь вдоль всей окружности плато, и то лишь благодаря острому зрению будущего светила геофизики из штата Индиана.

– Эй, ребята! Что это такое? Там, на леднике?

Резерфорд, сощурившись, стал вглядываться в седловину, соединявшую два горных пика. Там, за снежной круговертью, действительно что-то было. Он протер стекла защитных очков, достал из рюкзака бинокль и осторожно, чтобы промерзший металл не прикасался к коже, посмотрел в окуляры.

– Забери меня черт! – воскликнул он. – Там действительно что-то есть! – Он передал бинокль товарищу. – Взгляни-ка, Стефан. Что это, по-твоему?

Стефан долго смотрел в окуляры, а потом опустил бинокль и сказал:

– Это самолет. Самолет на льду.

Военно-тренировочный лагерь «Гекльберри-Ридж-Маунтин»

Военврач, подполковник армии США Джонатан «Джон» Смит, прислонился спиной к краю утеса и в последний раз огляделся. До чего же здесь красиво!

Отсюда, к югу, открывался умопомрачительный вид на западные склоны Каскадных гор – сине-голубые вершины, на которых ледники уживались с вечнозелеными лесами. Предгорья были окутаны дымкой, сквозь которую пыталось пробиться золотистое сияние восходящего солнца.

Поворот головы вправо – и он увидел размытые очертания горы Св. Елены и тонкую струйку пара, поднимающегося из ее кратера. Это напомнило Смиту давно прошедшие летние дни, испытанные им трепет и восторг, когда отец и дядя Ян впервые взяли его с собой в чащобу Йеллоустоунского национального парка.

Воздух был холоден и сладок. Он с наслаждением вдохнул его напоследок и отступил от края обрыва.

Его тело плавно развернулось на девяносто градусов. Страховочная система, соединенная с толстыми зелеными нейлоновыми веревками, приняла на себя напряжение, карабин, щелкнув, затормозил вращение. Все было в порядке. Вцепившись в веревку и упершись рифлеными подошвами альпинистских ботинок «Даннер» в покрытый лишайником базальт, он стоял на отвесном склоне горы. Все это было так ново и так возбуждающе! Черт, разве сравнится с этим работа в затхлой лаборатории!

– Хорошо, подполковник! – прогремел снизу усиленный громкоговорителем голос инструктора. – Оттолкнитесь от скалы и потихоньку спускайтесь!

Наверху курсанты, товарищи Смита, одетые в такую же камуфляжную форму, как и он, застыли в ожидании команды. Им предстоял спуск на веревке – практически свободное падение – с высоты в пятьдесят метров. Смит напоследок подергал трос, проверяя его на прочность, а потом оттолкнулся ногами от скалы и полетел вниз, позволив карабину свободно скользить по веревке.