Ледовый барьер

Новая волна; шлюпку целиком захлестнуло водой, но они выбрались на поверхность. Хотя он и сам не желал ничего больше, чем отвернуть глаза, МакФарлэйн снова посмотрел на огромный танкер. Неподвижный, он до сих пор продолжал лежать на боку. Ещё до того, как прошла вершина волны, он осел в воде. Неумолимым, безжалостным весом его опускало всё ниже и ниже. Его корма начала выравниваться сквозь уходящую волну, обнажая мёртвые винты. На фоне завывания шторма раздался далёкий визг, почти женский, И вдруг нос и корма отскочили друг от друга и поднялись над водой в кипении белого света. Из центра катаклизма исходил глубокий, интенсивный голубой свет, который был настолько ярок, что, казалось, освещает море изнутри, придавая воде неземное свечение. Громадное облако пара вырвалось на поверхность и грибом пошло вверх, одеялом скрыв обречённый корабль, в то время как молния прорезала его изнутри, вырвавшись на вершину раздвоенной, вгрызающейся в небо вилкой. В тот же миг спасательная шлюпка снова погрузилась в хаос воды, которая заслонила собой наводящее ужас зрелище. Когда шлюпка снова оказалась наверху, воды оставались тёмными и пустыми. Корабля больше не существовало.

МакФарлэйн откинулся на сиденье, дрожа и чувствуя приступ тошноты. Он не осмеливался посмотреть на Ллойда. Глинн, Бриттон, три дюжины членов экипажа, сотрудники ЭИР и рабочие «Ллойд Индастриз», которые пошли ко дну… Метеорит, упавший на дно двумя милями ниже… МакФарлэйн закрыл глаза, плотнее обнимая Рашель, которая дрожала не переставая. Ещё ни разу в жизни он не испытывал такого холода, такого приступа морской болезни, и не был так напуган.

Она что-то неразборчиво пробормотала, и он склонился ближе.

— Что?

Рашель что-то прижала к нему.

— Возми, — сказала она. — Возьми.

В её руках лежал компакт-диск, на котором были записаны все данные по метеориту.

— Зачем? — Спросил он.

— Я хочу, чтобы ты его сохранил. Храни его, всегда. Там ответы, Сэм. Обещай, что найдёшь их.

Он опустил диск в карман. Вот и всё, что у них осталось: несколько сот мегабайт данных. Метеорит навсегда потерян для мира; он сам похоронил себя глубоко в пучине ила на дне океана.

— Обещай, — повторила Рашель ещё раз.

Её голос казался невнятным, как после наркоза.

— Я обещаю.

И он ещё крепче прижал её к себе, чувствуя на руках тёплые струйки её слёз. Метеорит потерян. Столько людей потеряны. Но они вдвоём останутся, останутся навсегда.

— Мы найдём ответы вместе, — сказал МакФарлэйн.

Разорванная вершина волны врезалась в лодку, отклоняя её в сторону. Их швырнуло на дно шлюпки. МакФарлэйн слышал, как Ховелл выкрикивает распоряжения, когда ещё одна дикая волна ударила о лодку и ещё раз толкнула её в бок, едва не перевернув. Судёнышко с треском шлёпнулось на воду.

— Моя рука! — Кричал мужчина. — Я сломал руку!

МакФарлэйн помог Рашель снова усесться на сиденье, помог ей схватиться за петли. Море вокруг ревело, утаскивало шлюпку под воду, временами целиком скрывая её под поверхностью.

— Сколько ещё? — Выкрикнул кто-то.

— Две мили, — ответил Ховелл, пытаясь удержать направление. — Более-менее.

Тяжёлая вода промывала иллюминаторы, время от времени позволяя им бросать взгляды на ночь за стеклом. Локти МакФарлэйна, его колени и плечи уже начали болеть от беспрестанных столкновений со стенами и крышей утлой посудины. Он чувствовал себя наподобие мячика для пинг-понга, который прыгает в работающей стиральной машине. Было настолько холодно, что ноги почти потеряли чувствительность. Реальный мир начал куда-то отступать. МакФарлэйн вспомнил время, проведённое на озере Мичиган. Тогда он часами сидел на пляже, задницей в песке, ногами на отмели. Но вода в озере никогда не была такой холодной… Внезапно МакФарлэйн понял, что на дне лодки проступает вода. Суровый шторм разбивал шлюпку на части, по швам.

МакФарлэйн всмотрелся в крошечное окно. В нескольких сотнях ярдов он различал огни двух шлюпок, которые брыкались и прыгали в воде. Время от времени огромная волна захлёстывала их, и тогда они прорывались сквозь неё, дико буравя воду, пока рулевые старались удержать их, не дать перевернуться, и пропеллеры, поднимаясь из воды, безумно визжали. МакФарлэйн смотрел, ошеломлённый истощением и страхом, на их антенны, которые дико вращались, на полукруги десятигаллоновых бочонков, что бешено болтались у кормы.

И затем одна из шлюпок исчезла. Вот она там, ходовые огни мигают, она заныривает в очередную волну, — и вот её уже нет, она похоронена, и огни погасли настолько резко, будто щёлкнули выключателем.

— Мы потеряли буй на шлюпке номер три, сэр, — произнёс мужчина на носу.

МакФарлэйн уронил голову на грудь. Кто был в той шлюпке? Гарза? Стоуншифер? Голова больше не работала. Какая-то его часть надеялась на то, что они пойдут ко дну так же быстро; он страстно желал быстрого конца этой агонии. На дне лодки набиралось всё больше и больше воды. МакФарлэйн с отвлечённым интересом сообразил, что они тонут.