Ледовый десант

Партизанским подрывникам становилось все труднее и труднее пускать под откос фашистские эшелоны — слишком усилилась охрана железной дороги. Вскоре узнали, что охраняют железнодорожную колею не только немецкие солдаты, но и бандиты из ватаги Крука. Банда подчинялась атаману Тарасу. Кое-кого из круковцев Хуткий знал с довоенного времени — в этих краях он служил милиционером, когда Красная Армия в 1939 году освободила западноукраинскую землю. В начале войны он не раз слышал, как националисты хвалились, что они тоже партизаны и будут воевать против немцев. Теперь эти псевдопартизаны стали пособниками фашистов. Сторожа из них неплохие: хорошо знают местность, каждый изгиб железнодорожной колеи, каждую вырубку, каждый куст вдоль дороги.

Гаврила Хуткий решил пойти на переговоры с бандитами. Он понимал всю сложность своего решения и долго молчал, когда Марта, жена (она жила при партизанском штабе), увидев печаль на его лице, спросила:

— Что с тобой? Неужели собрался к этому проклятому Круку?

Что он мог ей ответить? Он привык делать самую трудную работу — и до войны, и в годы войны.

Жена поняла его без слов. Вздохнула:

— Будь осторожным, Гаврюша.

— Еще не отлита та пуля, которая меня убьет, — сказал он наконец, надевая долгополое пальто.

Сын, услышав эти слова, посоветовал:

— Бери, батьку, побольше патронов.

— Думаешь, я напрасно надел это пальто? В нем карманы как торбы у нищего старца.

Сын подал трубку, набитую табаком.

— Таким и расти понятливым казачиной, — улыбнулся Хуткий, — чтоб и про люльку не забывал, и про патроны.

…Придя в село, Гаврила Хуткий зашел в крайнюю хату. Хозяин как раз обедал. Увидев его, он удивился.

— Ты что, сдурел?

— Нет, не сдурел, Стецько.

— Тебя же убьют сейчас! В селе шесть круковцев.

— Знаю. Шестеро здесь, а девять собаками рыщут — охраняют немцам железную дорогу. Дай-ка и мне поесть каши. Да и молока в миску налей побольше!

Стецько глянул на жену. Хозяйка поставила на стол еще одну миску с горячей гречневой кашей, исходившей паром, влила в миску и молока.

— Это ты, Стецько, хорошо делаешь, что гречку сеешь, — похвалил хозяина Гаврила, съев кашу. — Этой весной гречку уже будем сеять на колхозной ниве. Так что прошу: прибереги мешок-другой на семена.

Хозяин не успел ответить — в сенях кто-то затопал. Распахнулась дверь. Вошел Гринь, получивший у Крука прозвище Сучка. Стецько перекрестился.

— С карабином не шуткуй, Сучка, — предупредил Хуткий. Он откинул полы пальто, и его пальцы легли на спусковой крючок маузера.

Гринь побледнел, опустился на скамью возле окна.

Хуткий поблагодарил хозяйку за ужин и обратился к Гриню:

— Ну что молчишь? Говори.

В эту минуту в хату вошли еще двое бандитов.

— Кладите, панове, оружие на скамью! — поднял Хуткий над головой «лимонку».

Бандиты тут же положили винтовки на скамью, уселись рядом с Гринем.

— Если бы еще пришел сюда ваш Крук, можно было бы начать переговоры, — сказал Гаврила. — Это вы убили на Лютинских хуторах пасечника Юхима?

— Нет, это сделал Крук. Юхим был связным у партизан генерала Василия, и он его застрелил, — признался Гринь.

— Вы тоже принимали участие. Вы убили и мать нашей партизанки Нади Бекеш. А ее сестру с тремя малыми детьми утопили в речке.

— Не мы! Наши из Володымерца…

— Так сколько же, панове бандиты, вы уже перебили своих земляков? Да еще и безоружных.

— В списке на уничтожение ты, Гаврила, стоишь у Крука первым уже два года, — пролепетал испуганно Гринь.

— Не отлита еще пуля для меня. А теперь рассказывайте…

— О чем? — развел руками щупленький бандит, вобрав голову в плечи.

— Ну хотя бы о своем атамане Тарасе. Он заявлял, что будет бить немчуру. Но почему-то не бьет. Даже помогает фашистам. Посылает вас охранять железную дорогу. И вы охраняете ее вместо немецких овчарок.

— Хи-хи, — осклабился мордастый «сечевик».

— Ты чего? — вытаращил на него глаза Гринь.

— Как чего? У тебя ведь прозвище Сучка. А Гаврила говорит про немецких овчарок.

— Быдло ты и остолоп! Заткнись!

— Тише, — успокоил бандитов Хуткий. — Ну так я слушаю.

— Тебе, Гаврила, признаемся, — сказал тихо Гринь. — Зачем нам сейчас бить немака или портить пути на железных дорогах? Пусть немцы идут на восток и бьют большевиков. А когда они попятятся назад, тогда мы их и накроем мокрым рядном и создадим здесь вольную Украину. Мы не дураки, чтобы сейчас вступать в бой с немаками. Мы должны сохранить свои силы на потом. Так сказал Крук, а услышал он это от пана атамана Тараса.

— Какие же вы подлецы, продажные шкуры! — покачал головой Хуткий. — А с виду вроде бы похожи на людей.

— А еще сказал Крук, что ты, Гаврила, продался Советам, — не удержался Гринь и испуганно захлопал глазами.