Ледовый десант

— Арончик, я хотел попросить у тебя рекомендацию в комсомол.

Бабаян остановился. «Надо же, я сокрушаюсь, что меня теперь спишут из батальона, а Сергей — с такой просьбой. Значит, есть еще надежда…»

— Дам, Сережа. Вот только рука. Пальцы покалечил, — с сожалением сказал Бабаян.

— Это не беда. Напиши левой, — простодушно посоветовал Колокольцев.

Гнат мысленно похвалил Сергея. Как будет с Ароном дальше, неизвестно. Но то, что боец переживает, казнит себя, видят все. И просьба Сергея очень своевременная. Бабаян сразу почувствовал, что он нужен, что не все еще потеряно.

Пленный обер-лейтенант от холода еле держался на ногах, то и дело пританцовывая в хромовых сапогах, хватался руками за уши — байковые наушники не очень-то помогали.

— Вас ист дас? — показал Колокольцев на его наушники. — Что же ваш Гитлер такой скряга? Даже шапками солдат не обеспечил. Пусть мерзнут арийские уши? Так, что ли?

Обер-лейтенант в ответ только махнул рукой.

Когда подошли к своему лагерю в торосах, начало светать. Там собрались уже все группы.

Обоз саней тронулся в обратный путь.

Михалюта достал из трофейного планшета блокнот, раскрыл его. Вся страничка была исписана формулами и цифрами. Гнат чуть не вскрикнул от удивления: формулы были ему знакомы.

7

Километров за десять от берега минеров встретили три грузовые машины, высланные навстречу командованием батальона, чтобы забрать раненых и обессиленных. От шоферов бойцы узнали, что накануне фашистские самолеты сбросили бомбы на рыбаков. Троих тяжелораненых отправили в госпиталь.

Прибыв на берег, командиры боевых групп доложили о выполнении задания, а старший сержант Михалюта передал в штаб батальона обер-лейтенанта Беккера, немца-пулеметчика и румына Ионеску.

Ионеску сразу же заявил:

— Я все расскажу.

— Есть хочешь? — спросил его Мотыльков.

Ионеску кивнул.

— Ничего, сейчас вас всех покормят, напоят чаем, согреетесь.

Пленных увели.

— Что это? — спросил Веденский, листая блокнот, переданный ему Михалютой.

— Записи одного немецкого инженер-майора. Там есть схемы, рисунки и формулы. Я кое-что понял. Этот Фридрих Францевич часто употребляет слово «эрзац», то есть заменитель. Инженер занят поисками замены взрывчатых веществ.

— Где же он хочет найти этот эрзац?

— В атомном ядре. Заменить взрывчатые вещества должна энергия атома. Некоторые из этих формул знакомы мне еще по институту.

— Вон как. Выходит, блокнот этого Фридриха слишком серьезный.

— У меня в дороге было время подумать… Его идея меня испугала. В институте я учил, что энергия атома будет направлена служению человечеству. А тут идут поиски взрывчатых веществ в энергии атома, чтобы уничтожать людей. Блокнот надо передать нашим ученым.

— Мы передадим его в Государственный комитет обороны. Пусть ознакомятся наши специалисты. Ты сам отвезешь блокнот и пленных в штаб армии.

— Пусть прихватит и карты, на которые нанесены огневые точки фашистов на побережье, — добавил Мотыльков. — Молодцы! Весь вражеский берег разворошили.

— А что скажет об этом блокноте обер-лейтенант Беккер? — обратился Илья Гаврилович к пленному офицеру.

— Майор прибыл из Берлин на металлургический заводы. Вчера вечером он находился в Мариуполь, а завтра должен быть в Таганрог. Интересуется какими-то шлаками, — ответил Беккер.

— В его планшете есть и слитки шлака, — кивнул Михалюта.

— Я не специалист по энергетика. Мой дело артиллерия и связь. Но инженер-майор говорил еще и о поиск в этих краях какой-то тяжелый элемент.

— Жаль, что вы не прихватили с собой этого Фридриха, — вздохнул Веденский.

— Он случайно остановился в селе. Хорошо, что Колокольцев наткнулся на планшет, — сказал Михалюта. — Помните, Илья Гаврилович, еще в Воронеже мы говорили с вами о том, что физики многих стран бьются над тем, чтобы извлечь энергию из атома? Незадолго до начала войны сообщения во всех журналах на эту тему вдруг прекратились. Наверно, потому, что эти поиски пошли в другом направлении. Теперь их цель — извлечение энергии из атома для военных нужд.

— Как ведет себя муж Наташи? — после паузы спросил Веденский.

— Подлец он! Даже не признался, что Наташа ушла на наш берег. Видимо, боится, что мы начнем ее искать. Но согласился быть нашим информатором, договорились о связи.

— А верить ему можно?

— Можно, пока обстоятельства будут в нашу пользу. Такие люди готовы служить кому угодно, лишь бы не подставлять свою голову под пули. — Михалюта помолчал и неуверенно добавил: — Хотя этого и не поручали мне, но я все же решил узнать, возьмет ли он меня на квартиру с рацией. Хотя бы на неделю. Согласился.

— Да ты что! — скептически усмехнулся Мотыльков. — Как только явишься к нему, он тут же продаст тебя гестапо. Лучше бы послал его в разведку на Кривую Косу. Там, говорят, стоит большой гарнизон. Надо разведать. Если это так, мы бы договорились с морячками и ударили бы вместе по Кривой Косе.

— Интересная мысль, — поддержал комбата Илья Гаврилович.

— Неужели он не догадывается, что его жена у нас? — пожал плечами Мотыльков.

— Может быть, и догадывается, но не подает виду. Поэтому, наверное, и хочет нам угодить.