Ледовый десант

— Я бросил туда семьдесят танков. Наши части оказывают сопротивление в районе Вышгорода. Русские во время ураганной артподготовки миновали наши артиллерийские батареи, что находились на лесных опушках.

— Остановите продвижение Тридцать восьмой армии красных. Как можно быстрей перебросьте к Киеву танки из-под Белой Церкви и Корсуня.

— Есть, господин фельдмаршал! Храни вас бог!

Манштейн положил телефонную трубку, задумался.

— Неужели поражение? — осмелился спросить полковник Вассерман. — Неужели Сталин втайне от нашей разведки прислал Ватутину на Лютежский плацдарм танковые корпуса?

— Запомните, господин полковник, немецкая армия не знает поражений! «Тайфун» сорок первого, Сталинград сорок второго, «Цитадель» сорок третьего, потеря Запорожья, Днепропетровска и Кременчуга — все это лишь наши утраченные победы. В нашей ставке не могут прочитать внимательно даже текст речи плутократа Черчилля, с которой он выступил по радио. Русские уже два года и пять месяцев ждут открытия второго фронта во Франции, Нидерландах. А его не будет еще год. Об этом заявил сам Черчилль. Плевать ему на русских! Дует каждый день по бутылке армянского коньяка и выдает себя перед сопливыми англичанами за первого каменщика Британии — строит и снова разрушает кирпичную стену вокруг своей усадьбы, — фельдмаршал усмехнулся. — Для укрепления мускулатуры на животе.

— Но ведь фюрер прислал на Украину три десятка дивизий с Запада, — напомнил Вассерман.

— Этого мало.

Вассерман пожал плечами.

— Многие генералы так же, как и фюрер, считают, что операция «Морской лев» — высадка немецких войск на Британских островах — дала бы русским возможность укрепить оборону и подготовиться к нашему вторжению в Советский Союз.

— Я не согласен с этими генералами, — возразил Манштейн и уже хотел было назвать их «невеждами в стратегии», но передумал, поскольку Вассерман назвал вместе с ними и фюрера.

— Если бы войну с Советским Союзом мы начали на год позже, то сколько бы за год заводы Харькова, Сталинграда, Челябинска, Ленинграда построили танков «КВ» и «Т-34»! Первые «катюши» появились в июле сорок первого года под Оршей. А сколько было бы их у русских в июле сорок второго? Представьте, что эти несколько тысяч «катюш» и танков «Т-34» и «КВ» Красная Армия имела бы в начале нашего наступления. Представьте, что «катюши» ударили бы по нашим войскам еще вблизи границы. Жертвы. Низкое моральное состояние солдат. Откуда у русских, этих неполноценных славян, такое оружие?

— Что с вами? — удивился таким смелым суждениям Вассермана фельдмаршал.

— Я сказал только то, что слышал от наших генералов. Они полностью одобряют своевременное выступление фюрера против России.

— Знаю вашу преданность фюреру, — кивнул Манштейн. — Я тоже предан ему. Но как стратег имею и свое мнение.

— Фюрер всегда к вам прислушивается, — польстил Вассерман фельдмаршалу.

— Если бы всегда, — не без спеси произнес Манштейн. — Неосуществленная верховным командованием операция «Морской лев» — наша потерянная победа. Великобританию и Америку, как и Францию, мы поставили бы на колени за несколько месяцев. Советский Союз не успел бы много построить своих танков и «катюш». А мы бы вели войну теперь лишь на одном фронте, Восточном… Какие еще есть сообщения с левого крыла нашего фронта?

— На Лютежском плацдарме красные сконцентрировали на участке прорыва сотни орудий на один километр.

— Что, Сталин прислал так много артиллерии Ватутину? — удивился Манштейн.

— Наша разведка не засекла передвижений артиллерийских частей противника. Наверное, генерал Москаленко стянул орудия на участок прорыва со всего плацдарма, — высказал предположение Вассерман.

— Считаете, что это разумное решение?

— Об этом мы скоро узнаем, господин фельдмаршал.

— Такая мощная артиллерийская подготовка… Как бы в прорыв не пошли танковые корпуса, — задумчиво произнес Манштейн.

— Откуда им взяться? — пожал плечами Вассерман. — Хотя… — Он умолк, заметив, что фельдмаршал недовольно поджал губы.

День прошел в тревожном ожидании новых сообщений с киевского направления. Узнав, что русские ведут наступление без большого количества танков, Манштейн немного успокоился.

…На следующее утро четвертого ноября фельдмаршал пришел в свой бункер усталый — почти всю ночь не спал. Сел в обитое кожей кресло за стол, пододвинул ближе к себе письменный прибор с родовым гербом. Взял телефонную трубку.

— Господин Гот? Я вас слушаю.

— Господин фельдмаршал, случилось непредвиденное! Ватутин ввел в прорыв танковую армию и отдельный танковый корпус!

Манштейн скрипнул зубами.

— Вы утверждали, что танки…

— Я утверждал согласно данным армейской и воздушной разведок, — виноватым голосом ответил Гот.

— Танковая армия и отдельный корпус? — переспросил Манштейн.

— Да, господин фельдмаршал. Похоже на то, что… — генерал не договорил.