Ледышка, или Снежная Королева для рокера

Сунув голову под ледяную воду, он закрыл глаза, пытаясь собраться и удержать всё ещё не утихшие гнев и боль под контролем. Он ненавидел собственное бессилие и хотел прямо сейчас отправиться к Эльзе. Но стоило вспомнить, каким диким, безумным взглядом она смотрела на всех, кто пытался к ней подойти, как она шугалась от попыток помочь и отталкивала чужие руки, как всякий энтузиазм отбивало напрочь.

Горько усмехнувшись, он выключил воду и, не высушив волосы, отправился на кухню. Там должны были остаться ещё сигареты и кофе. Можно, конечно, продолжить пить, но вряд ли кто-то оценит его самобичевание и одобрит то, что он топит собственные переживания в алкоголе. Да и разобраться, что за херня твориться в клубе не мешает, да…

Вспомнив вчерашний разговор со старшим братом Эльзы, Верещагин нахмурился, не обращая внимания на сдавившую виски головную боль. Когда они обсуждали нападение до этого, их больше волновало, где были все и как этот сукин сын вообще в клуб попал. И никто из них не обратил внимание на такую крохотную, почти что незначительную деталь…

Не зная внутренней «кухни» подгадать удачный момент практически невозможно. А значит…

Тут Верещагин зло скрипнул зубами, вытянув сигарету из полупустой пачки и прикурив её.  Он опёрся спиной о кухонный гарнитур, стараясь подавить желание врезать кулаком по ближайшему шкафу с посудой. Потому что этот самый крохотный нюанс тянул за собой не самые радужные выводы. Кто-то из персонала дал знак нападавшему.

И не важно, кто был истинной целью придурка: его Ледышка или ещё кто. Важно, что кто-то из работников сообщил ему, когда путь будет свободен. Тем самым подвергнув опасности жизнь своих коллег. О том, чего его Снежинке стоило чьё-то ублюдочное поведение, он усиленно старался не думать…

Очень надеясь на то, что она хотя бы в клуб вернётся. О большем, увы, снова придётся только мечтать. Если уж не забыть совсем. Нет, Олег не стал любить меньше гордую Снежную Королеву, но вполне справедливо предполагал, что после такого Эльза не то, что подпускать к себе не станет, вообще может не заговорить и исчезнуть из жизни. Как клуба, так и из его собственной.

Последнее было почти-то ощутимым ударом под дых. Потому что Олег, как ни старался, не мог представить теперь, каково это, жить без неё. Как бы пафосно и сопливо не звучало сиё заявление.

Неприятные и болезненные размышления прервал настойчивый дверной звонок. Которым, к слову в принципе никто практически не пользовался, предпочитая или бить ногой в дверь или вызванивать задумавшегося или попросту заснувшего хозяина по телефону.

Похлопав себя по карманам и обнаружив в заднем кармане джинов искомый аппарат, к своему вящему удивлению Верещагин увидел выключенный звук, почти севшую батарею… И с десяток с лишним пропущенных вызовов от Харлея и Михи.

А когда по двери саданули со всей дури и рявкнули, что вынесут её нахер, если он не откроет, то отпали любые сомнения в личности визитёров. Затушив сигарету в пепельнице, Олег взъерошил волосы. И глотнув тёплой минералки, неведомым образом оказавшейся на кухне и вне холодильника, отправился спасать собственное имущество.

Должно же в его квартире хоть что-то целым остаться?

Щёлкнув замком, он распахнул дверь, прислонившись плечом к косяку и скрестив руки на груди. Окинул мрачным взглядом серьёзные и далекие от радужного настроения лица друзей, после чего нехотя поинтересовался:

- Ну?

- Коня на скаку е… - Мих потёр лоб, глянув искоса на хмурого и непривычно серьёзного Харлея. Глубоко вздохнул, с трудом взяв себя в руки, и выдал. – Пил?

- Не, мля, танго с байком на ковре танцевал,  - язвительно откликнулся Олег, едва заметно морщась от усиливающейся головной боли. – Что-то ещё случилось?

Ответом ему стал напряжённый, красноречивый взгляд Михаила, явно говоривший о том, что тот не прочь дать собственному другу в морду. И неизвестно, сколько бы они так соревновались, кто кого переглядит, если бы не второй, до сих пор хранивший молчание гость. Он матюгнулся, сплюнул и отвесил обоим подзатыльники.

- Утихните, оба, - пробасил Харлей, несильно приложившись кулаком об стену в подъезде. – Ты, - тут он ткнул пальцем в сторону напряжённого Верещагина, -  приводи себя в порядок. Араньев звонил. Сказал, что мы можем приехать и проведать Эльзу… Если хотим конечно. А ты, - рыжий байкер чему-то усмехнулся, глядя на недовольного жизнью вообще и конкретно этим днём Алёхина. – Ты обстановку-то не нагнетай, Мих. Всем хреново и всем жизнь нынче явно не сахарная вата. Для полного счастья, млин, осталось друг с другом подраться. Что б уж наверняка!

Тихо вздохнув, Верещагин, молча, кивнул головой и отправился собираться. Определённая доля истины в словах Харлея всё же присутствовала. И хотя очень хотелось сбросить напряжение, банально и некрасиво набив кому-нибудь морду, срываться на самых близких друзьях - последнее дело. Тем более, что они тоже переживают.

И им тоже не очень-то приятно всё, что произошло.