Ледышка-Шарлотта (ЛП)

А потом вновь раздался голос:

— Проснись, Софи! Это сон!

Только этот голос был не Джея, он принадлежал Кэмерону.

Я заморгала, пытаясь сообразить, что происходит. Горел свет, и я увидела, что нахожусь в гостевой спальне у дяди Джеймса в доме. Надо мной нависал Кэмерон, его темные волосы были взъерошены, и он обеими руками сжимал мои руки. На его щеке пролегла глубокая царапина, которая кровоточила.

— Ты спала, — повторил он. — Это был просто ночной кошмар... ты в безопасности.

Левая рука Кэмерона была теплой и кожа на ней была совершенно обыкновенная, но вот на правой руке... — кожа на ней была жесткой и в рубцах, будто он надел перчатку. Я опустила взгляд и ахнула, увидев его правую руку. Даже несмотря на то, что я знала об ожоге, её вид заставил меня вздрогнуть. Я не была готова увидеть пострадавшую кожу, которая полностью покрывала ладонь и запястье.

Его рука напомнила мне об официантке из кафе. У меня в ушах все еще звенел её крик, я все еще слышала тот ужасный запах опаленных волос и плоти. Я содрогнулась при воспоминании, но Кэмерон явно подумал, что я отреагировала так на его руку. Поэтому он тут же отдернул её, словно я ударила его током, и сделал шаг назад, да так быстро, что чуть не упал. В его штанах не было карманов, поэтому он спрятал руку за спину.

— Извини, — сухо сказал он. — Я бы не пришел сюда просто так. Просто ты кричала, и я подумал... — он резко умолк, и у меня сложилось впечатление, что он внезапно передумал о том, что собирался сказать. — Я думал, ты разбудишь весь дом, — сказал он вместо этого.

Несмотря на то, что я знала — это был всего лишь сон, я все же почувствовала необходимость осмотреть кровать. Я все еще ждала, что вот-вот увижу руки на подушке и матраце. Разумеется, я ничего не обнаружила, кроме смятых простыней, влажных от пота. В комнате было настолько жарко, что можно было задохнуться.

— Прости, — выдавила я. — Я просто... наверное, мне приснился кошмар.

— Похоже на то, — ответил он. А потом он приподнял бровь и спросил: — Так будет каждую ночь, как думаешь?

Я почувствовала, как краснею. Кэмерон и так походу не рад меня видеть, и вот я еще и разбудила его посреди ночи, что точно не способствует хорошему впечатлению обо мне.

— Прежде такого не случалось, — сказала я. А потом подняла взгляд на царапину на его лице и непроизвольно простонала вслух. — Это я сделала?

— Я не мог тебя добудиться, — ответил он, а потом добавил, — ты сильнее, чем кажешься.

— Я очень сожалею, — повторила я.

Он слегка склонил голову.

— Забудь. Не в первый раз меня ударила девчонка, и думаю не в последний. Как думаешь, теперь ты будешь в порядке?

— Да, — сказала я, чувствуя себя неловко. — Прости.

— Не нужно постоянно извиняться, — сказал Кэмерон, поворачиваясь к двери.

Я пожелала ему на прощание спокойной ночи, но он ничего не ответил, но, когда выходил из моей комнаты, аккуратно переместив руку впереди себя, чтобы я её больше не увидела.

Я лежала без сна какое-то время, и корила себя за реакцию на руку Кэмерона. Может быть, отойди я от ужасного сна и не вспомни несчастный случай с официанткой, я бы никогда не повела себя подобным образом. Я подумывала о том, чтобы утром объяснить все это Кэмерону, но с другой стороны, переживала, что тем самым могу сделать только хуже.

Какое-то время я так же боялась, что холодные руки могут вернуться и все повторится сначала, стоит мне только выключить свет.

Я мотнула головой. Я была отвратительна сама себе. Таким путем дальше я буду бояться своей тени. Я протянула руку и решительным жестом выключила свет.

Но только мне стоило это сделать, как я услышала, что кто-то смеется внизу.

Этот звук не был похож на смех, что мне доводилось слышать раньше в своей жизни, и я тут же включила свет.

А потом смех раздался снова.

Боже мой, ну и странным же был этот смех. Я резко села в постели, сердце бешено колотилось в груди. Смех был звонкий и пронзительный, но все равно был каким-то не таким, словно тот человек, который издавал его, не веселился, и даже не понимал, что смеется, а просто делает какие-то заученные движения, которые помогают издавать этот звук.

Я заставила себя встать с кровати и на цыпочках вышла к перилам. Я знала, что отсюда была видна прихожая и входная дверь, но в темноте было не разглядеть, что там делается внизу. Но теперь я отчетливее слышала тех, кто был внизу. Пока я стояла там, смех прекратился, и этот кто-то вдруг заговорил.

— Чудовищно, — произнес голос очень четко. — Ужасно. Безобразно.

Все мое тело пронзил ужас, а кожу покрыли мурашки. Что-то не так было с этим голосом, ужасно неправильно, словно говоривший был не в себе что ли... или это был вообще не человек. Нормальные люди так не говорят. Я даже не могла понять мужчина это или женщина. Голос был пронзительным, но ни на что не похожий. Кто бы это ни был, он находился там внизу и беседовал сам с собой.