Легальная дурь

– Говорю, отдам! – с надрывом ответила «девочка». – Что за дела? Ты мне не веришь?

– Хочешь откровенно? – с холодной издевкой спросил Тарантино. – Я нарикам вообще не верю. А тебе тем более. Разговор с вами может быть только один – бабки вперед.

– Да ты понимаешь, с кем говоришь, сволочь?! Я дочь мэра! Я отцу скажу – он тебя в порошок сотрет!

– Ну да, скажи, – спокойно отозвался Тарантино. – Папа, я тут на иглу подсела, а плохой дядя мне героин в долг не дает… Так, что ли? Скажи, я не возражаю. Обрадуй папу!

Парфенов оглянулся и увидел в глубине коридора Дронова. Он поманил его рукой и опять повернулся к двери.

В переговорах наступила короткая пауза. Видимо, дочка переваривала сказанное. А потом опять заговорил Тарантино.

– Ты давай решай, что делать! – покровительственно сказал он. – У меня времени нет с тобой тут торговаться. Нет так нет. Тогда я пошел. Только я точно знаю, что бабки у тебя имеются. Просто нужно иметь мужество с ними расстаться, детка! Ваша порода привыкла, конечно, что все на халяву, но моего бизнеса это не касается. С моего бизнеса даже полиция кормится. Поэтому я долгов не прощаю. Так будешь платить?

– Да подавись, скотина! – каким-то усталым голосом ответила Варламова. – Вон твои бабки, под подушкой, слева… Порошок давай!

– Сейчас, – с воодушевлением произнес Тарантино. – Сейчас – только взгляну, что тут у нас…

Послышались шаги, легкий шум, шелест полиэтилена. А потом Тарантино объявил совсем веселым тоном:

– Ну вот, другое дело! А то денег у нее сейчас нет! Когда это у вас денег не было? Держи свою отраву, наслаждайся!

– Стоять! – зло выкрикнула Варламова. – Я должна посмотреть, что ты мне принес. Вдруг это фуфло какое…

«Пора!» – подумал Парфенов и шагнул через порог.

– Руки! – угрожающе крикнул он, поднимая пистолет. – Всем оставаться на месте! Стреляю без предупреждения!

Он одним взглядом охватил небольшую комнату и две фигуры в ней – женскую возле столика, на котором были разбросаны пакетики с белым порошком, и мужскую, расположившуюся на диване. В тот момент, когда Парфенов ворвался внутрь, Варламова с нетерпением перебирала полученный товар, проверяя, не обманул ли ее нахальный гость, а Тарантино с дивана наблюдал за ней, брезгливо выпятив нижнюю губу. При этом он засовывал в карман последнюю пачку денег. Они были слишком заняты своими делами, и Парфенов свалился на них как снег на голову.

Но замешательство их продолжалось две-три секунды, не больше. Потом Тарантино вскочил и метнулся к окошку. Варламова завизжала, толкнула столик, порошки посыпались на пол…

– Всем стоять! – повторил Парфенов, устремляясь за Тарантино, который останавливаться не собирался.

Но он не успел сделать и шага, как вдруг в руках Варламовой неизвестно откуда появился пистолет, из которого она выстрелила в Парфенова, не задумываясь.

Капитан явно недооценил противника. Будь Варламова поудачливее, ему пришлось бы туго. Но она промахнулась. Пуля от травматического пистолета стукнула в стену за спиной Парфенова. Варламова опять завизжала. Тарантино вскочил на подоконник. Капитан выстрелил, метя ему в ноги, и упал на пол. Он сделал это вовремя, потому что Варламова, зайдя с тыла, выстрелила снова. Теперь ее пуля с треском вышибла оконное стекло. Она вполне могла попасть в Тарантино, но за мгновение до выстрела тот рухнул с подоконника на пол с перебитым сухожилием в левом колене. И тут же в комнату ворвался Дронов, с ходу оценил обстановку и обезоружил распалившуюся хозяйку дома, пережав локтем ее горло и вывернув руку с оружием.

Пока он ее держал, поднялся Парфенов и надел на Варламову наручники. Потом они вдвоем с Дроновым бережно усадили ее, полузадохшуюся, на край дивана. Все произошло так быстро, что Мария, кажется, так и не поняла, что с ней случилось.

Зато все прекрасно понял Тарантино, который, с ненавистью глядя на полицейских, предусмотрительно отползал в угол комнаты. По полу за ним тянулась узкая кровавая полоска, а губы его болезненно кривились при каждом движении.

– Ну что, добегался от меня, гаденыш? – почти ласково поинтересовался у него Парфенов. – Все, финиш.

– Это мы еще посмотрим, – возразил Тарантино, без особой, впрочем, уверенности. – Ты не по зубам кусок откусил, мент. Подавишься.

В комнату под перестук каблучков влетела женщина средних лет, довольно миловидная, одетая строго и чисто, гладко причесанная – по виду то ли домработница, то ли бедная родственница. Картина, которая предстала ее глазам, привела женщину в ужас. Невзирая на мужчин с оружием, она бросилась к Варламовой и по-матерински схватила ее за плечи, прижала к себе.

– Машуня, что с тобой? Что случилось? А? Почему на тебе эти ужасные железки? Мерзавцы, что вы себе позволяете? Я немедленно вызываю полицию! Это не простой дом, уроды! Вы ответите!

– Спокойно, мадам! – сказал Парфенов, трогая ее за плечо. – Мы и есть полиция. Сядьте и успокойтесь. Вы работаете у этой?.. Да? Кто-нибудь еще есть в доме?