Легат

– Гэритсон – это я, – отозвался стражник. – Лори права, я знаю ее с детства. Никогда не замечал за ней ничего… ведьмовского, если позволите. Она всегда посещает церковь, и я верю ей.

– Ведьмами не всегда рождаются. Тот старик говорил о том, что ты шептала, заплетая косу.

– Я пела. Старик глух и глуп. Чума забрала у меня двух братьев, сестру и отца, который работал портным, осталась лишь мама и младшая сестренка. Мы теперь вообще не знаем как нам жить дальше. Каждое утро я заплетаю ей косы и пою, чтобы она не унывала.

– Что это за песня? – Спросил я, чтобы сравнить слова Лори со словами ее младшей сетры, Энджи. – Напой мне слова.

– Чтобы вы меня сожгли на костре?

– Нет. Я жду.

Она немного подумала и запела, тихо и мелодично. То же самое пела мне Энджела Керли, только немного коверкала слова. Когда она закончила, я поинтересовался кто научил ее ей.

– Моя бабушка родилась на севере королевства, они с дедом и тремя детьми приехали сюда давно. Она и научила песне, это колыбельная, она пела нам перед сном. – Девушка задрала подбородок и спросила снова, – когда меня отпустят?

– Твоя бабушка была из еретиков?

– Я не отвечаю за грехи моей бабули. Она приняла веру, когда в город пришли богословы. И я не ведьма. Вы проверили, на мне нет знаков.

– Это знаем ты и я. Но те, кто привел тебя сюда, могут не согласится даже с моим мнением. Тебя завтра же поволокут на костер, а самосуд я не допущу. И приставить к тебе стражника тоже не могу, только не в такое неспокойное для города время. Поэтому самое лучшее, что можно придумать на сегодняшний день – оставить тебя здесь под охраной.

– Но я хочу к сестре. И маме. Она больна, и о сестре некому позаботиться.

– А жить ты хочешь? Ради сестры хотя бы?

Девушка понурилась. Она вертела в руках яблоко и молчала.

– Расскажи еще о своей бабушке. Ты хорошо ее помнишь?

Лори покачала головой.

– Все, что я помню, несколько историй, которые она рассказывала да эту вот песню. И если я пою ее сестре, это вовсе не значит, что я ведьма или иноверец. Это всего лишь память, все, что осталось от бабушки, которая давно умерла.

– От чего она умерла? Ты не помнишь, чтобы к ней ходили местные за травами или снадобьями?

Девушка вновь вскинула подбородок.

– Моя бабушка не занималась ничем таким, она пасла коз и продавала молоко, если были излишки, – обида в ее голосе была смешана с вызовом. – И умерла она в глубокой старости, от болезни, долго кашляла, но так и не выздоровела. Врач говорил, что он воспаления, которое она не смогла побороть.

Девушка была совершенно обычным ребенком и я не мог представить, почему сосед поверил неизвестному. Возможно причиной стала болезнь города, которая никого не оставила равнодушным и каждый хотел выделиться, найдя ведьму самолично. Мне хотелось еще расспросить старика, вытащить у него мелкие детали о том человеке, с которым он разговаривал этим утром, но я сомневался, сможет ли он вспомнить детали.

– А какие истории? – Вновь спросил я у Лорейн. – Можешь вспомнить хоть одну?

– Все они были о всяких страшных и не очень существах из лесов. О домовых, что живут под порогом. Когда мы жили на севере, бабуля даже молоко им ставила на ночь. Говорила, так их задабривают.

Я нахмурился. Лори, заметив мою реакцию, смутилась, видимо решив, что зря так разоткровенничалась. Он меня скорее заинтересовали ее рассказы. Все это были лишь мифы, о которых я тоже в детстве слышал.

– Я тоже с севера, но о домовых слышу впервые.

– Так рассказывала бабуля, сама я их ни разу не видела.

Шум с улицы проник эхом в подземелье. Мы втроем вскинули голову. Стражник поднялся, девушка забилась в угол, я просто сидел, прислушиваясь.

– Что там снова?

– Пойди проверь, в чем проблема, – сказал я ему.

Гэритсен кивнул.

Он вернулся быстрее, чем я ожидал от такой невероятной массы тела.

– Пришел горожанин, говорит, видел ведьму, ту самую, что вчера гуляла по рыночной площади.

Глава 20.

Яра оказалась в том же квартале, но уже на другой улочке. Она не без труда узнала дома. Вокруг было пустынно. Голоса слышались откуда-то издали, ближе кричал петух и кто-то копал землю.

Она сделал пару несмелых шагов в сторону голосов, но уперлась в тупик между домами. Домишки были бедны и стары, словно готовились к сносу. Заборы почти отсутствовали, поэтому Яра огляделась по сторонам и перелезла через кривой частокол, надеясь не разодрать ноги и не завалить его окончательно. Узкая дорожка между домами вывела ее на другую улицу. Она сразу поняла, что это та самая рыночная площадь. Сейчас она была пуста, как будто и не день на дворе, а глубокая ночь. Крики сверху привлекли ее внимание и она задрала голову. Стая черных птиц кружила на достаточной высоте над городом. Такое Яра видела впервые. Небо заволокло тучами, вот-вот должен был начаться дождь. Она сняла куртку, которую надела перед сном, чтобы не упариться. Где бы она не была, тут время года сильно отличалось и было больше похоже на позднюю осень.

Она свернула куртку и сунула ее под мышку.