Легат инквизиции

Генерал пришёл ночью, ко мне. Его просьбу я посчитал странной, генерал просил срочно сделать ему операцию, вылепить его, как можно уродливее, желательно, чтобы я выглядел, как после аварии, всё тело должно быть в шрамах, лицо деформировано. Генерал ничего не объяснял:

– Так надо.

И я приступил к работе. Когда закончил лепить лицо, генерал побежал к зеркалу. Он остался доволен – настоящий Квазимодо! Смерека только вернулась с гулянки, при виде генерала она отшатнулась, раздался сдавленный крик. Смерека не могла долго успокоиться:

– Ну, и урод! Тебе не мешки шить, а в кино заниматься оформлением фильмов ужасов.

Я воспринимал её слова, как похвалу своему таланту. Я до последнего не верил, что тело человека можно превратить в пластилин. Генерал остался доволен, ему только правдоподобную историю нужно придумать для братьев-евреев из синагоги. Но за этим не будет задержки, у генерала в памяти тысячи различных историй, в которых пострадавшие выходили калеками и всю жизнь проводили в больницах и аптеках. Лейбе Иосифовичу, можно сказать повезло, он после этого лыжного курорта, ещё передвигается самостоятельно. Теперь Ребе не будет его привлекать в помощники, при изучении Талмуда, но зато теперь ему легче будет попасть в Израиль для исправления творчества Жилы. Илья Борисович чувствовал, что ему нужно было пропасть, на время, затаиться где-то в третьей стране с неславянской историей, чтобы ищейки от разведки потеряли след. Борисович сам себя костил за эту поездку в обитель святого Януария, нужна была ему та лаборатория, и зачем? Он же сам отказался от реставрации проекта, теперь приходится расхлёбывать. Утром Илья Борисович позвал Смереку в свой кабинет, о чём они там разговаривали, никто не знал, Смерека вышла от хозяина озабоченная. Она, как командир, оставалась главной в нашей группе и начальником на производстве, хозяин доверил ей печать и все банковские реквизиты. Бухгалтера у нас не было, поэтому все документы приходилось заполнять самим.

– Производство должно работать, не зависимо от реализации готовой продукции и прибыли мастерской. Мастерская – это ваше лучшее алиби в этой стране – говорил генерал.

Илья Борисович пропал, и вовремя, возле нашего дома стали крутиться подозрительные личности. Я просканировал их мозг, это были исполнители…а наглые какие, они назойливо врывались в нашу мастерскую, шумели, мешали работать, всё это продолжалось до тех пор, пока они не достали Самара своим поведением. Самар разозлился и превратил их в «овощи» на пять лет. Это была не выправляемая кодировка. Их собирали врачи психиатрической больницы целую неделю по всему городу. Больше нас никто не тревожил, я просканировал прилегающую к дому местность. Наружное наблюдение и прослушка остались. Но это не страшно, я знал, что их целью был наш хозяин. Команду я предупредил всё равно. Нас ещё в обители учили следить за языками, а с Самаром мы могли переговариваться с помощью передачи мыслей на расстоянии. Наружное наблюдение через полгода сняли, а осадок в душе остался: за нами наблюдали россияне, некоторых я даже узнал по обители.