Легавые

В 9.15 появилась сумасшедшая Сейди и сообщила, что накануне вечером ее пытался обесчестить сексуальный маньяк. Сумасшедшей Сейди было семьдесят восемь лет, и все эти годы она ревностно оберегала свою девственность. По средам эта беззубая, сморщенная карга сообщала детективам 87-го участка лично или по телефону, что накануне в ее спальню ворвался мужчина, он попытался сорвать с нее рубашку и изнасиловать. Впервые Сейди поведала о покушении на ее невинность четыре года назад, и полицейские решили, что в их родном участке появился новый Джек-потрошитель. Делу был дан ход, и детектив Энди Паркер провел не одну ночь в ее квартире. Но в следующую среду Сейди опять пожаловала в участок, чтобы сообщить о новой выходке маньяка, хотя накануне Паркер, не смыкая глаз, всю ночь дежурил в ее кухне. Местные остряки решили, что Энди и есть неуловимый маньяк, но сам сыщик не видел в этом ничего смешного. Всем стало ясно, что Сейди рехнулась и теперь будет регулярно развлекать детективов подобными байками. Никто и не предполагал, что жалобы будут поступать аккуратно по средам и воображение Сейди окажется столь же убогим, как мебель в дежурной комнате следственного отдела. Насильник всегда был высоким и смуглым, похожим на Рудольфа Валентино, в черном плаще, накинутом на фрак, белой рубашке, черном галстуке-бабочке и лакированных туфлях. Ширинка брюк застегивалась на пять пуговиц. Маньяк медленно расстегивал брюки, предупредив Сейди, что, если она пикнет, ей несдобровать. Сейди же следила за ним с неизменным ужасом и, когда он извлекал свой «предмет», истошно кричала. Тогда маньяк обращался в бегство. Словно Дуглас Фэрбенкс, он прыгал на пожарную лестницу и спускался на задний двор.

Сегодняшний рассказ был точной копией того, что Сейди сообщала сыщикам 87-го участка каждую неделю. Уиллис заверил ее, что все будет сделано и злодей понесет заслуженную кару. Сумасшедшая Сейди покинула участок довольная, с явным нетерпением ожидая следующей среды.

В 9.45 появилась женщина и заявила о пропаже мужа. Это была симпатичная брюнетка лет тридцати пяти, в зеленом пальто под стать ее ирландским глазам и с морозным румянцем на щеках. Несмотря на пропажу супруга, она излучала жизненную энергию. Расспросив красотку, Мейер установил, что пропавший супругом не являлся, а был мужем лучшей подруги, что жила рядом на Эйнсли-авеню. Затем она рассказала, что в течение последних трех лет и четырех месяцев у нее и мужа лучшей подруги была «связь». Они нежно любили друг друга и ни разу за это время не поссорились. Но вчера вечером, когда подруга пошла в церковь, муж и зеленоглазая красотка страшно повздорили: он хотел «сделать это» (ее выражение) на диване в собственной гостиной, хотя в соседней комнате спали четверо его детей. Она наотрез отказалась («это же неприлично!»), а он, надев пальто и шляпу, ушел и до сих пор не вернулся. Лучшая подруга решила, что муж загулял (судя по всему, он любил хлебнуть лишнего), но зеленоглазая красотка корила себя на чем свет стоит: он ушел явно из-за нее, и знай она, что так получится, конечно, уступила бы ему («вы ведь знаете мужчин!»).

— Знаю, — сказал Мейер.

Поскольку лучшая подруга не собиралась обращаться в полицию, красотка решила сделать это сама — вдруг, отчаявшись, он наложит на себя руки. Она просила блюстителей порядка поскорей отыскать его и вернуть в лоно семьи («вы ведь знаете мужчин!»).

— Знаю, — повторил Мейер.

Он записал взволнованный рассказ посетительницы и попытался вспомнить, не пробовал ли сам соблазнить Сару на диване в гостиной, пока за стеной спали дети. Оказалось, что не пробовал. Решив сегодня же вечером наверстать упущенное, он сообщил зеленоглазой красотке, что полиция сделает все, чтобы муж ее лучшей подруги отыскался, хотя, скорее всего, он в полном порядке и просто решил провести вечерок в теплой компании.

Красотка сказала, что именно этого она и боится.

В ответ Мейер только хмыкнул.

Когда женщина ушла, Мейер положил листок в папку, решив до поры до времени не тревожить бюро розыска. Он принялся было печатать отчет о краже со взломом, но в отдел ворвался Энди Паркер, волоча за собой карманника Льющийся. Паркер умирал со смеху, Льюис выглядел мрачнее тучи. Это был высокий детина с голубыми глазками, редкими песочными волосами и синеватыми щеками. На нем была бурая шинель и коричневые кожаные перчатки. Под мышкой он держал зонтик.

— Только полюбуйтесь, кого я привел, — еле выговорил Паркер и снова захохотал.

— Эка невидаль! — фыркнул Мейер. — Здорово, Льюис, как делишки?

Тот мрачно покосился на него и промолчал.

— Лучший карманник района! — давясь от смеха, сказал Паркер. — Угадайте, что он отмочил.

— Лучше ты расскажи, — попросил Карелла.

— Стою на углу возле закусочной «Джерри». Знаете такую?

— Знаем. И что же?

— Стою спиной к двери. Знаете, что было дальше?

— Ну?

— Чувствую, кто-то лезет в мой карман. Одной рукой хватаю негодяя, другой выхватываю револьвер, оборачиваюсь — и кого же я вижу?

— Кого?

— Льющийся! — сквозь смех выдавил из себя Паркер. — Лучший карманник района решил обокрасть детектива!