Легче перышка

Мы с Лиз собираемся раздавать листовки всем выходящим из спортклубов. Сайт уже более-менее оформляется. Вечерами я составляю таблицу калорий, содержащихся во всех известных мне продуктах. Выписываю из книги, чем, видимо, нарушаю закон об авторском праве, а что остается делать? Кто-то когда-то подсчитал калории всех продуктов, и с тех пор все воруют эти цифры. Это моя отговорка на случай, если кому-нибудь захочется придраться.

Смотрю на часы. Шесть. Лиз опаздывает на четверть часа. Собираюсь позвонить ей и сказать, чтобы пошевеливалась, как вдруг звонит мобильный телефон.

— Лиз?

— Э-э, нет, дорогая, Мари.

— Мама?

— Правильно. Это ты, Орла?

— Мам, тебе что, много женщин звонит с этого номера телефона? — Ее вопрос вывел меня из себя.

— Ну что ты сразу вскипаешь. Я просто звоню, чтобы узнать, как твои дела.

— Хорошо дела.

— А у Финна? — А вот и истинная цель звонка.

— Он постоянно кашляет, наверное, у него туберкулез. Постоянно забывает принять микстуру от кашля и вечно выходит на улицу с мокрыми волосами.

— Только не это! Орла, ты должна запретить ему. Не…

— Мама, — перебиваю я. — Все в порядке. Про туберкулез я пошутила, но он взрослый мужчина, и я не могу запрещать ему делать то или это. Точно так же, как ты не можешь запретить ему быть буддистом.

— Не нужно меня в этом упрекать. Я молилась святому Кристоферу о том, чтобы Финн снова обрел нашу веру. И не один раз. Эйдан с нашей улицы говорит, что никогда в жизни не видел, чтобы женщина проводила так много времени на коленях. Говорит, у его жены не хватает терпения.

— Мама, — перебиваю я. — Вообще-то я тороплюсь. С минуты на минуту встречаюсь с Лиз.

— Как у нее дела? Ее мама обрадовалась помолвке? Уже, наверное, молится о внуках? Об этом мечтает каждая мать. Ты не на работе сейчас? Наверное, где-нибудь в ресторане?

— Мы сейчас пойдем раздавать листовки. Будем рекламировать веб-чат, который я скоро открою. Я тебе о нем рассказывала. Это чтобы худеть.

— Да-да. Как раз собиралась об этом спросить. Я знаю, что после всей этой болтовни в чатах Финн стал бёддисьтом, неужели можно похудеть от одной болтовни? Если такое возможно, то твоя тетя Молли уже давно превратилась бы в палку. По телефону она мне и слова не дает сказать. (Наверное, это семейное.)

— На самом деле это будет в качестве группы поддержки. Желающие похудеть будут обсуждать диеты, рассказывать, что им помогает, а что нет, рассказывать о своих знакомых, которые столкнулись с такой же проблемой.

— А ты сможешь их видеть?

— Нет, мам, я увижу только сообщения, которые они напечатают.

— Тогда как ты узнаешь, что они похудели?

— Никак. Мне придется им верить. Послушай, мам, мне действительно пора. Я уже вижу Лиз. Позвоню тебе позже. Пока.

Подбегает запыхавшаяся Лиз.

— Прости, меня задержали на работе, — с трудом произносит она. — Бежала от самого офиса. Все, сил больше нет. — Она пытается перевести дыхание. — В последнее время на работе аврал. Мне человек тридцать позвонили и попросили разместить информацию о них под рубрикой «Сити: красавчик недели». Прости. — Лиз заметила выражение моего лица. — Идея понравилась, и, давай смотреть правде в глаза, теперь все знают, кто такой Тони Янгер. Шикарная идея.

— Табита считает иначе.

— Через несколько недель она будет умолять, чтобы мы написали о директоре вашего банка.

— Ему восемьдесят лет, и на левом глазу он носит повязку. У него больше шансов прославиться в попсовом бойз-бенде.

— А ты подумай, для Табиты это будет большое одолжение, и Табита будет у меня на крючке. Может, даже поведает пикантную сплетню.

— Табита не знает пикантных сплетен, — возмущенно говорю я. — В последнее время она развлекает журналистов в Уимблдоне. Я уже написала одну речь для заместителя директора банка, которую должна была написать она, и четыре пресс-релиза. А ей платят четверть миллиона в год. Вчера она появилась всего на десять минут, и то, чтобы бросить свою «Альфа-Ромео Спайдер», которую я должны была отогнать на ежегодное сервисное обслуживание.

— Похоже, ей самой не помешает ежегодное сервисное обслуживание.

— Не смеши меня, так недолго и захлебнуться, — указываю на черный кофе, который с виду не аппетитнее овсянки.

— Уже заметила. А что случилось?

— Я решила, что все калории, которые содержатся в молоке, лишние. — Я принимаюсь объяснять. — И подсчитала, что если не добавлять в кофе молоко, то за год можно сбросить почти два стоуна.

— И как ты так подсчитала?