Легенда

Он бережно сложил документ и разгладил его на столе. По его осторожным движениям женщина поняла, что сам он так не думает. Она достала из сумки ноутбук, раскрыла его и поставила на стол перед архиепископом.

— Подпись на письме принадлежит некому отцу Энрико Фернальди, клерку из архивов Ватикана. Почерк подтвержден в архивах Ватикана, а то, что вы видите на экране, — это копия подтверждения, основанного на сравнении с не менее чем двадцатью семью документами того времени, включая письмо, которое вы только что изучали, датируемое 1873 годом.

Архиепископ Лозано Сантьяго, семидесятидвухлетний куратор этой и еще двадцати одной церкви, улыбнулся, глядя на экран компьютера.

— Что ж, поймали, поймали, профессор Закари. Браво.

Доктор Хелен Закари, глава факультета зоологии Стэнфордского университета, улыбнулась в ответ.

— Со всем уважением, ваше преосвященство. — Она склонила голову, прекрасно понимая, что от благословения этого человека зависит все. А он показал себя твердым, как скала, хранителем самых потаенных секретов Ватикана.

— Даже если письмо подлинное, это не значит, что в нем правда, — сказал он, закрывая ноутбук. — Кроме того, святая церковь тщательно оберегает свои тайны.

— Артефакты, упомянутые в списке, были отосланы из Ватикана в 1875 году, после того как один из гражданских клерков пытался похитить их, но был схвачен швейцарской гвардией. Это произошло годом раньше, в ноябре 1874-го. Папа Пий IX приказал надежно спрятать и дневник, который теперь находится в этой церкви, и карту, которая отправилась в Соединенные Штаты. Но хранить такие артефакты имели право только рыцари святого ордена. И когда хранитель в Штатах внезапно умер, карта бесследно исчезла.

Архиепископ легко поднялся из кресла. У него было множество талантов, поэтому он неплохо чувствовал себя и в робе плотника.

— Вы не производите впечатления фанатичной охотницы за сокровищами. — Он обошел стол и снова взял в руки письмо. — По-моему, зоология и то, чем вы занимаетесь сейчас, относятся к несколько… э-э… разным епархиям.

— Уверяю вас, ваше преосвященство, я не охотница за сокровищами. Меня интересуют животные, а не золото.

Архиепископ еще раз взглянул на письмо и отдал его Закари. Простого упоминания о пропавшей экспедиции капитана Падиллы и легенды об Эльдорадо, передаваемой испанцами из уст в уста, было достаточно, чтобы он насторожился.

— По крайней мере нужно воздать вам должное за упорство и за находку столь редкого документа.

— Его одолжил мне мой друг, — поколебавшись, призналась Хелен. — Он коллекционирует раритеты и предметы старины.

— Неужели? Интересно, а есть ли у него другие бумаги из секретного архива Ватикана? Кстати, Интерпол тоже может заинтересоваться этим.

Хелен не хотелось говорить, откуда она взяла письмо, а то, что этим может заняться Интерпол, показалось ей просто смешным.

— Но вы согласны, что документ подлинный?

— Даже если так, мой дорогой профессор, я не могу дать вам никакой информации о дневнике Падиллы и карте. Даже если бы я знал, то не допустил бы, и святая церковь не допустит, чтобы такая информация попала в руки кладоискателей, вроде вас и вашего спонсора. — Он повернулся к ней спиной. — У вас ведь есть компаньон в этом предприятии, не так ли? Хелен опустила глаза, но потом снова вскинула голову.

— Да, у меня есть компаньон, и он помогает мне не ради золота или славы, а ради куда большего открытия.

Архиепископ повернулся и тяжело взглянул на тридцатишестилетнюю женщину. Она была загорелая, зеленоглазая и привлекательная.

— Тогда, может, вы скажете мне, зачем вам понадобился дневник? — Он предостерегающе поднял палец, заметив счастливую улыбку Хелен. — Это не признание, что проклятая вещь находится у меня или вообще во владении святой церкви.

— Поверьте, ваше преосвященство, я бы ни за что не осмелилась беспокоить вас, если бы у меня была карта Падиллы. Но, увы, боюсь, она безвозвратно утеряна.

Он нахмурился.

— Вы уверены?

— Да, ваше преосвященство, увы.

— Очень жаль, но, как вы знаете, легенда гласит, что Падилле удалось добыть самородки из самого богатого месторождения в мире. Они тоже утеряны?

— Меня не интересует эта часть легенды. Мне известно только, что отец Коринс хранил карту и самородки в отдельных тайниках, но в каких именно — нигде не указано.

— Значит, у него были причины скрывать их. Ведь даже в письме, которое вы принесли, говорится, что проклятие падет на того, кто осмелится проникнуть за стены Ватикана, чтобы коснуться артефактов.

— Не знала, что католическая церковь столь суеверна. — Хелен прошла через кабинет и вернулась с большим алюминиевым чемоданом, который положила на стол рядом с ноутбуком.

— Так говорится в письме, но святая церковь не суеверна, во всяком случае официально. И хватит ловить меня на слове. Это не так-то просто.

— Верно, ваше преосвященство, это нелегко. — Она щелкнула замками алюминиевого чемодана. — Так же нелегко, как поймать такое существо.

Она открыла чемодан и отошла в сторону, чтобы архиепископ мог увидеть его содержимое.