Легенда

— Принц Сербитар и его друг настоятель пришли ко мне в день ее гибели. Настоятель сказал, что видел сон. Он не стал рассказывать какой, но сказал, что тело госпожи непременно надо поместить в кристалл. Он говорил что-то об Истоке... Я не понял, да и теперь не понимаю. Жива она или мертва? И как вы ее нашли? Мы положили ее на ту хрустальную глыбу, и госпожа сразу погрузилась в нее. Но я потрогал хрусталь, и он был твердый. Я ничего не понимаю. — На глазах у старика выступили слезы, и Рек положил руку на его костлявое плечо.

— Да, это трудно понять. Приведи сюда кальвара Сина — мы с Вирэ подождем здесь.

Какой сон мог присниться Винтару? Сербитар говорил, что завтрашних дней много и нельзя предугадать, который из них осуществится Настоятель, как видно, увидел будущее, в котором Вирэ осталась жить, и потому приказал сохранить ее тело. И рана каким-то образом зажила в хрустале. Но значит ли это, что Вирэ оживет?

Вирэ будет жить!

У Река голова шла кругом. Он не мог ни мыслить, ни чувствовать, и тело его словно сковал паралич. Смерть Вирэ чуть было не сгубила и его, но теперь, когда она снова была с ним, он боялся надеяться. В жизни он твердо усвоил одно: всякого человека можно сломать, и знал, что такой миг настал теперь и для него. Он сел на постель, взял дрожащей рукой холодную руку Вирэ и стал искать пульс. Пульса не было.

Он взял еще одно одеяло и укрыл ее, а после принялся разводить огонь в очаге.

Прошел почти час — и наконец на лестнице послышались шаги кальвара Сина. Лекарь в перепачканном синем камзоле и окровавленном кожаном фартуке вошел в комнату, громко понося Арчина.

— Что это еще за чушь, князь? — прогремел он. — Там без меня умирают люди. — И он осекся, увидев тело на постели. — Значит, старик не солгал. В чем дело, Рек? Зачем ты принес ее сюда?

— Не знаю. Правда не знаю. Сербитар пришел ко мне во сне и сказал, что оставил для меня подарок. И вот что я нашел. Я не понимаю, что происходит, — мертва она или нет?

— Конечно, мертва. Стрела пробила ей легкое.

— А ты посмотри на нее — раны-то нет.

Лекарь откинул простыню и взял руку Вирэ. Несколько мгновений прошло в полной тишине, и Син прошептал:

— Пульс есть, но слабый и бьется очень-очень медленно.

Я не могу ждать — там умирают люди, но утром я вернусь.

Держи ее в тепле — другого совета дать не могу.

Рек сел у постели, держа Вирэ за руку, и незаметно для себя уснул рядом с ней. Рассвело, и лучи восходящего солнца проникли в восточное окно, залив постель золотым светом.

Солнце вернуло щекам Вирэ краску, и ее дыхание стало глубже. Легкий стон сорвался с ее губ, и Рек тут же проснулся.

— Вирэ! Вирэ, ты слышишь меня?

Она открыла и вновь закрыла глаза, трепеща ресницами.

— Вирэ!

Глаза открылись снова, и она улыбнулась:

— Сербитар вернул меня назад. Я так устала.., надо поспать. — Она повернулась на бок, обняла подушку и уснула, а в комнату вошел Лучник.

— Боги, так это правда, — сказал он.

Рек вышел с ним в коридор.

— Да. Сербитар спас ее — не знаю как. И мне все равно, как это сделалось. Что происходит там, снаружи?

— Они ушли! Ушли все до единого, старый конь. Лагерь пуст — мы с Оррином побывали там. Остался только штандарт Волчьей Головы да труп советника Бриклина. Ты хоть что-нибудь в этом понимаешь?

— Нет. Штандарт означает, что Ульрик еще вернется. Труп советника? Затрудняюсь сказать. Я отослал предателя к ним — возможно, они более не нуждаются в его услугах.

По винтовой лестнице к ним взбежал молодой офицер.

— Мой господин! У Эльдибара дожидается надирский всадник.

Рек и Лучник вместе отправились к первой стене. Под ней на сером степном коньке сидел Ульрик, повелитель надиров, в отороченном мехом шлеме, шерстяном кафтане и сапогах из козлиной кожи. Рек облокотился о парапет.

— Ты славно сражался, Бронзовый Князь, — прокричал Ульрик. — Я приехал проститься с тобой. В моих владениях возникла междоусобица, и я вынужден покинуть тебя на время. Но хочу, чтобы ты знал: я еще вернусь.

— Я буду на месте — и в следующий раз окажу тебе еще более теплый прием. Скажи мне — почему твои люди отошли, уже одержав победу?

— Веришь ты в судьбу?

— Верю.

— Тогда назовем это проделкой судьбы. А возможно, это была вселенская шутка — шутка богов. Мне все равно. Ты храбрый человек, и воины у тебя храбрые. Победа осталась за вами. Я переживу это — жалок бы я был, если б не смог этого сделать. Ну а теперь прощай! По весне увидимся.

Ульрик махнул рукой, повернул коня и поскакал на север.

— Знаешь, — сказал Лучник, — как ни странно это звучит, он мне даже нравится.

— А я нынче люблю целый свет, — улыбнулся Рек. — Небо чисто, ветер свеж, и жизнь прекрасна. Что ты будешь делать теперь?

— Пойду, пожалуй, в монахи и всю жизнь посвящу молитве и добрым делам.

— Нет — прямо сейчас?

— А-а! Сейчас я напьюсь и пойду к шлюхам.

Весь долгий день Рек то и дело наведывался к спящей Вирэ.