Легенда

Я бросаю взгляд на бутылку между нами. Честно говоря, это дешевый детский сок по сравнению с изысканными напитками, которые я пробовала во время ужинов среди военных. Но парень ведет себя так, словно этот сидр — лучшее, что может быть в мире. Ранее вечером он украл ящик бутылок из магазина на окраине сектора Уинтер и продал все, кроме одной, за шестьсот пятьдесят республиканских долларов. Я не устаю поражаться тому, как быстро парень передвигается по секторам. Ловкостью он вполне может сравниться с лучшими учениками Стэнфорда.

— Я выпью, если ты тоже будешь, — отвечаю я. — Нельзя же добру пропадать, верно?

Парень улыбается. Ножом открывает бутылку и запрокидывает голову для долгого глотка. Большим пальцем вытирает губы и улыбается мне.

— Восхитительно, — говорит он. — Попробуй.

Я беру бутылку, отпиваю и снова отдаю ее парню.

Возможно, сидр заглушит боль в боку.

Мы продолжаем передать друг другу бутылку — парень делает большие глотки, я маленькие, — а потом он останавливается. Парень внимателен к количеству выпитого и отставляет бутылку, как только чувствует, что алкоголь стал рассеивать внимание. И все же его глаза блестят, и голубая радужка приобретает красивое сияние.

Парень не позволяет алкоголю ударить в голову, однако я вижу, что он расслабился.

— Расскажи мне, — решаюсь я задать вопрос, — зачем тебе столько денег?

Парень смеется:

— Ты серьезно? А разве не все хотят денег? Разве их когда-нибудь достаточно?

В ответ я улыбаюсь:

— Тебе нравится отвечать вопросом на вопрос?

Парень снова смеется и мотает головой.

— Ах, деньги, — вздыхает он, его голос оттеняет грусть. — Деньги — это самая важная вещь в мире, знаешь ли. За деньги можно купить счастье, и мне все равно, кто там что думает. За них можно купить утешение, статус, друзей, безопасность… и другие приятные вещи.

Я внимательно наблюдаю за лицом парня. Он смотрит куда-то вдаль.

— Кажется, ты торопишься получишь большую сумму, — говорю я.

На этот раз парень бросает на меня полный веселья взгляд:

— А почему нет? Возможно, ты прожила на улицах столько же, сколько я. И значит, сама должна знать ответ.

Я опускаю глаза. Не хочу, чтобы он узнал обо мне правду.

— Думаю, да, — отвечаю я.

С минуту мы сидим молча.

Парень начинает говорить первым. И его голос звучит так мягко, что я не выдерживаю и снова поднимаю голову.

— Не знаю, говорил ли тебе кто-нибудь… — начинает парень. Он не краснеет и не отводит взгляд. Я неотрывно смотрю в два океана — один совершенный, другой затуманенный мутным пятном. — Ты очень привлекательна.

Эту фразу мне говорили многие. Но не таким голосом. Я ожидала от парня чего угодно, но не этих слов и так поражена, что без раздумий выпаливаю:

— То же самое могу сказать о тебе. Если ты не знаешь.

Губы парня медленно расползаются в улыбке.

— О, поверь мне, я знаю.

В ответ я смеюсь:

— Приятно слышать честные слова. — Не могу отвести глаза под его взглядом. Мысленно ругаю себя за рассеянность и пытаюсь собрать остатки здравого смысла.

Наконец я отвожу взгляд.

— Думаю, ты перебрал сидра, мой друг, — говорю я, изо всех сил стараясь придать голосу непринужденность. — Пора спать.

Но едва я успеваю произнести эти слова, как парень наклоняется ближе и касается ладонью моего лица. Инстинкт бойца велит мне блокировать его руку и прижаться к земле. В другом случае я бы именно так и поступила, повинуясь доводу рассудка. Но сейчас не могу ничего с собой поделать. Парень притягивает меня к себе. Прежде чем его губы касаются моих, я успеваю задержать дыхание.

На губах парня — вкус сладкого сидра. Сначала он целуется нежно, а затем, словно пытаясь достичь чего-то большего, прижимает меня к стене и буквально впивается в мой рот. Его губы теплые и мягкие… светлые волосы щекочут мои щеки. Я пытаюсь сконцентрироваться. Целуется не в первый раз. Определенно целовал девушек раньше и довольно часто. Он… тяжело дышит… Мысли покидают мое сознание. Я тщетно пытаюсь их удержать. Лишь спустя какое-то время понимаю, что отвечаю на поцелуи парня так же жадно. Нож на его ремне прижимается к моей коже, и я дрожу. Слишком жарко, слишком горит лицо.

Парень отстраняется первым. В смущенном молчании мы смотрим друг на друга, словно никто из нас не может осознать, что произошло.

Потом он возвращает себе самообладание, и я пытаюсь достигнуть того же. Парень прислоняется спиной к стене и вздыхает.

— Прости, — шепчет он, смотрит на меня с озорным взглядом. — Не удержался. Но с этим покончено.

Не в силах пошевелиться, я продолжаю смотреть на парня. Сознание вопит, чтобы я собралась с мыслями. Парень бросает на меня взгляд. Улыбается, словно знает, какой эффект производит, и отворачивается. Я снова могу дышать.

Вот тогда-то я и замечаю жест, который разом приводит меня в чувство. Жест, который рушит все блаженство нашего поцелуя. Прежде чем лечь, парень тянет руку к шее. Этот жест такой машинальный, что, скорее всего, он даже его не замечает. Я смотрю на шею парня, но не вижу там ничего. Он пытался ухватить несуществующую подвеску, какую-то безделушку или шнурок.