Легенда

Второй провал Дитриху засчитали в тот самый момент, когда в городке уже появились первые поляки. Партия организовала митинг на площади, а между пламенными речами запевала инициировал соответствующие кличи:

- Да здравствует Советский Союз!

- Да здравствует!!! Да здравствует!!! – скандировала толпа.

- Да здравствует союз рабочих и крестьян!

- Да здравствует!!! Да здравствует!!! – звучал громкий и слаженный ответ.

Тут Дитрих решил включиться с собственной инициативой:

- Хватай мародеров! – крикнул он в микрофон.

Вот на этот призыв никто не ответил. Собравшиеся глядели друг на друга, и уже через минуту площадь начала пустеть.

Третий провал нового бургомистра имел место во время первого призыва в Войско Польское. На площади перед магистратом стояли по стойке смирно юные немцы в польских мундирах. Дитрих вышел на балкон.

- Приветствую вас, пани, в этом польском вермахте! – крикнул он.

Вот этого уже даже рабоче-крестьянская власть не выдержала. Прислали комиссию, которая должна была исследовать "понятливость" бургомистра и еще нескольких попавшихся. Но три львовянина, сидящих за столом, совершенно не собирались злобствовать. Кадров ведь на самом деле не хватало, потому задавали самые простейшие вопросы.

- На чем вешают?

- Ну, на кухне, - ответил Дитрих.

Львовяне, как один, опустили головы.

- Ладно. Мы пошлем вас учиться во Вроцлав.

Дитрих долгое время не мог понять, что те имеют в виду. Ведь он, попросту, знал силезский польский, а не кресовый. Варят ведь на ку[5]хне. А если они имели в виду весы, так на весах "взвешивают"!

Впрочем, во Вроцлаве у него все шло очень хорошо. Несмотря на всеобщую нищету, партия о нем позаботилась. Она никогда не спрашивала, а был ли он членом NSDAP (в противном случае, по причине любви к правде, он сказал бы правду), зато обеспечила жилище и послала на учебу, которую он закончил с хорошими результатами. Дитрих стал инженером-горняком, а поскольку во Вроцлаве шахт нет, временно его пристроили на работу в воеводский комитет. Через несколько лет он женился на красивой польке, а еще позднее – дождался первородного сына. В честь нового суверена, он послушно назвал его Иваном. Тем самым, устраивая ребенку незаслуженную обиду, потому что горожане имели "нового суверена" водном, не слишком-то привлекательном месте.

Юный Дитрих только лишь в девяностые годы, в совершенно другой Польше, сменил себе имя на Ivan, которое своих знакомых требовал произносить как "Айвен", и это производило огромное впечатление на девицах. "Айвен Дитрихс" (иногда произносимое по-английски как "Дайтрич") – вот это уже звучало, как следует. Ну и как е было с такой фамилией и нордической внешностью не получить прозвища "Зепп" в честь генерала СС? Коллеги были безжалостными – он был "Сепом" Дитрихом (произносимым по-польски)[6].

    

Сорок десантников прятали свои раскосые глаза под очками ночного видения. Они спускались по бесконечной лестнице высотой в четыре с половиной километра в засыпанном землей здании. Наверху соответствующая часть Вроцлавского Парка была солидно огорожена и покрыта крышей, чтобы никто не мог увидеть подробностей раскопа. Поначали какие-то машины опустили их вниз, на крышу скрытого небоскреба. Саперы просверлили бетон, "железобетонную" шапку толщиной в несколько десятков метров, которая когда-то должна была стабилизировать дом и защищать его от колебаний под воздействием ударов ветра. Только теперь ветер никак небоскребу не грозил. Гусев спускался вниз вместе со взводом специальных сил, который торил дорогу через развалины. Четыре с половиной километра. Аварийная, противопожарная лестница имела ступени стандартной высотой в 16 сантиметров. Четыре с половиной километра – это 450000 сантиметров. Следовательно, им предстояло преодолеть каких-то двадцать восемь тысяч ступеней… После первой тысяче Гусеву казалось, будто бы кто-то поменял ему ноги на свинцовые бревна. Да, он испытывал кое-что во сне, боль мышц. Только лишь мигающий в левом глазу светодиод говорила ему о том, что он спит. А все остальное было охренительно реальным. И он присел на корточки, чтобы немного отдохнуть.

В реальном мире Дитрих моментально разбудил его, видя стремление присесть на корточки на графиках.

- Что случилось?!

- Ничего, ничего. Инстинкт. Усыпи меня снова.

Они уже добирались до нижних этажей. В особенной мере Гусев сочувствовал тем китайцам, которые тащили, совершенно немаленькую, искусственную статую святого Яна Непомуцена с космическим аппаратом внутри. Отделение саперов начало просверливать отверстие в полу. Ниже был уже только гигантский холл здания, прикрывающий центр исторического Вроцлава.

В левом его глазу был пульсирующий красый светодиод, зато в правом глазу неожиданно появился образ пани президент Азии Мацейчук.

- У меня появилась минутка времени, - услышал он, - так что я решила поговорить с тобой.

- Да, пани президент.

- Слушай. Там, внизу, ты останешься один. Попробуй связаться со священником тех, что находятся в каталептическом сне…

- Выходит, там имеются какие-то люди?