Легенда

Дитрих закончил чекушку "Зубровки" в тот самый момент, когда Гусев отправлялся по боковым дорогам в свое путешествие, назад домой, куда он вовсе не желал возвращаться. Он запустил двигатель автомобиля, спрятанного в бетонной нише крупнопанельного дома. Отсбда до своего охраняемого паркинга ему было несколько сотен метров, но сегодня он остановился перед своей подворотней. Что-то произойдет. Что-то станется, что-то случится… Весь на нервах, войдя в лифт, он сунул в рот половину пачки жевательной резинки. И зря. Оказалось, что жены с детьми дома нет. Он поставил чайник на газ, пустил воду в ванную, после чего уселся за письменный стол в своей маленькой комнатке и затянулся сигаретой. И тут же зажег свечку, чтобы избавиться от запаха никотина. Потом вынул из сейфа громадный револьвер .357 Магнум и начал его чистить – исключительно затем, чтобы занять чем-то руки. Что-то случится… От этой настырной мысли никак не удавалось избавиться. Громадный розовый перс открыл дверь в кабинет и мяукнул на пробу, проверяя, а не удастся ли оторвать хозяина от чистки этого дурацкого оружия, которое делало столько грохота. А вдруг получится завести его в кухню, где имеется такой замечательный холодильник и несколько коробок с кошачьими вкусностями! Только на этот раз Иван "Зепп" Дитрих не реагировал. Он медленно размазывал Remington Oil внутри ствола, а потом вытирал масло чулком жены, намотанным на строе шильце.

Что-то произойдет. Что-то случится… Дитрих никак не мог сконцентрироваться на смазке сложных механизмов, не отмечал он и уходящее время. Скучающий перс вскочил на стол, его пушистый хвост моментально занялся от свечки. Кот встал и с некоторым изумлением глядел на свое горящее тело. И в этот момент раздался щелчок замка. В квартиру вошла жена с детьми.

Дитрих схватил кота и выскочил в прихожую.

- Тадам, тадам! – крикнул он. – Первый на свете горящий кот!!! – пытался он рубашкой погасить горящий хвост.

Только жена веселья никак не разделила. В шоке она глядела на выливающуюся в прихожую воду из ванны, на мечущегося кота и на почерневший на огне чайник.

- Все это весьма странно, - говорил Гусев "венгерке из Венгрии". – Мы проводили исследования над повторяющимися снами, но так ни до чего не дошли.

- Не пизди, Гусев, - заметила Ирмина, давая очередное доказательство тому, что польскому языку ее обучал некто, обладающим громадным талантом, к тому же – без каких-либо тормозов. – Я уже шпионила во сне и уже знаю, что сейчас скажешь мне что-то важное.

- Ничего я тебе не скажу!

- Гусев! – практически крикнула, одновременно смеясь, девушка. – Скажешь!

"Полковник" лишь пожал плечами.

- Повторяющиеся сны? – закурил он. – Тааааа… Борковский вел исследования по этой теме. Он даже выдумал "штуку, чтобы делать сны более приятными". И испытывал его с одним техником на Яреке Вишневецком. Вся штука в том, что Ярека нет в живых, во время эксперимента с ним случился инфаркт. А Борковского полиция и дирекция института затравили так, что он повесился. Хочешь с ним переговорить? Нет проблем, завезу тебя на кладбище!

- Гусев, вот не пизди, хорошо? – повторила Ирмина. – Где тут комната Борковского?

- Вот тут! – Гусев откинулся на стуле, открыл дверь, указал на что-то в глубине коридора. – Вот здесь! Даже полицейские печати, детка, до сих пор на двери имеются. Оригинальные.

- Ключ!

- В полиции, детка!

- Гусев, вот только не задалбывай меня. Ключ!

Дитрих не выдержал. Он тоже откинулся на стуле, выставляя голов в коридор.

- Пани Аня, - крикнул он вахтерше. – Дайте, пожалуйста, ключ от сто шестнадцатой! Ну, вы знаете, запасной, для уборщиц.

- Нет проблем, - услышали они приятный женский голос, а потом и отзвук шаркания слишком больших башмаков. – Вы только туда не заходите, панове доктора. Там атомы летают. Уборщицы мне рассказывали.

- Ага. Все три, - согласился с ней Иван. – На прошлой неделе мы пробовали схватить одного, так быстрый, зараза! Смылся!

Ирмина усмехнулась.

- Ну. И я же говорю, - пани Анна ногтем убрала полицейские пломбы и листочки с печатями. – Вот только не включайте аппараты, господа доктора. Уж слишком много покойников было. Доктор Борковский, упокой Господь его душу, и…

- Магистр, - исправил Дитрих, уточняя научную степень коллеги.

Пани Анна, шаркая, удалилась в свою охранную будку напротив стоянки, на которой постоянно воровали радиоприемники из всех машин. Через минуту она будет сидеть рядом с храпящим охранником, а чужие приемники она видела в заднице.

Гусев, неожиданно разволновавшись, открыл дверь и запустил всех вовнутрь. Затем вышел, вытащил из ящика письменного стола три пива, поставил бутылки под стеной, словно осужденных, и прошелся по ним струей из углекислотного огнетушителя – старый студенческий способ.

- Ну вот, теперь имеете холодненькое, - складным ножом он вскрыл пробки. – И что ты хочешь здесь найти?

Ирмина приняла пиво с благодарностью. Солнце за окнами поднималось все выше – и только лишь в толстых, оставшихся от немцев стенах можно было еще как-то дышать.

- Где его заметки?

- Чьи?

- Пан Борковский. Писал что-то. Или нет?