Легенда бесконечности

— Он был безумно влюблен в меня, я выставлю себя жертвой, когда ты сбежишь при помощи Малика из Грузии, я скажу, что так же была под твоим влиянием и мне угрожала жизнь. Его жена умрет, а на её место встану я, та, которая первой заняла в его сердце место.

— Ты сумасшедшая, Моника Адамия, говорят, твой отец в молодости был таким же, ты в него пошла, скорее всего.

— Может быть… Ну а что ты? Почему ты согласен на то, чтобы мы убрали её? Ты же любишь её.

— Она предала меня. А тех, кто предает меня, я не прощаю, такие люди заслуживают наказания.

— Наказание в виде смерти? — противно засмеявшись, спросила она его, и тот в ответ заразительно засмеялся.

Они хотят убить меня, прошептала, развернувшись, медленно идя в сторону кровати, я и упала, провалившись во тьму.

А после я ничего не помню.

«Они хотят убить меня, — говорила я себе, дрожа и прижимая руку к животу. — Они хотят убить нас с тобой».

Поток воспоминаний еще больше подкосил мое сознание, и попытка удержаться на ногах, схватившись за зеркало, была не очень-то удачной. Упав на пол, я потянула за собой и само зеркало, которое упало по соседству со мной. Раздавшийся громкий звук моего падения и разбитого зеркала привлек их внимание, и первым в комнату вошел Маркос Ди Виейра. Резко распахнув двери, будто выбив их, он с недовольством взглянул на меня, продолжая держать телефон в руках, который был в его руках, он с кем-то разговаривал.

— Давай, разнеси, я уничтожу то, что тебе дорого. И ты никогда больше не увидишь свою жену. — Сказал Маркос, злобно улыбнувшись, смотря на меня, дразня.

Он говорил с Адамом…

С трудом оперевшись на локоть и коснувшись другой рукой об осколки, которые впились в мою ладонь, я, закусив губу от боли, заныла, отодвинувшись от него как можно дальше, достигнув тупика, соприкоснувшись своей спиной со стеной и рядом стоящей тумбой на полу. Он приблизился ко мне, сев передо мной на корточки, положив на пол по соседству телефон, включив громкую связь, в которой я слышала обеспокоенное нервное дыхание Адама, который психовал от того, что он не знает, где я.

Я уже догадывалась по его сумасшедшим глазам, что он хочет сделать, и, зажмурившись, приготовилась к его действиям в мою сторону. Замахнувшись, подняв свою руку, он ударил меня по лицу, от чего другая сторона лица столкнулась с тумбой. Засохшая кровь на уголке губ снова кровоточила, а синяк на лице запульсировал. Я испытывала невыносимую пульсирующую боль в голове, а затем эта боль резко отдалась в низу живота. Меня будто резали изнутри, и я заныла от боли, приложив к животу свою трясущуюся руку, которая кровоточила. Я почувствовала камень в горле и нехватку воздуха. Заметив то, что я положила свою руку себе на живот, почувствовав там боль, он взял мою руку, внутри которой застряли мелкие осколки, и зажал её, чтобы мне стало в разы больнее, и я издала голос мольбы, которую Адам должен был услышать. Он делал это специально, чтобы причинить боль как и мне, моему ребенку внутри меня и Адаму, который всё слышал.

— Пожалуйста, хватит! Я больше не могу! Мне больно! — кричащим и умоляющим голосом проговорила я, разрыдавшись.

Маркос отпустил мою руку, отбросив её, когда услышал голос Адама, который в бешенстве от услышанного своими ушами. Маркос напоследок пригрозил снова Адаму и сбросил звонок первым. Затем, убрав телефон в карман, он снова приблизился ко мне, схватив меня за локоть, заставляя поднять на ноги, зная, какую боль я испытываю, и наблюдая за этим, он довольствовался.

— Куда девалась твоя смелость? — спросил он меня, шипя, как змей, прислонив к стене, продолжая удерживать.

Я не спешила отвечать ему с тихой печалью в глазах, отведя свой потускневший, потерявший смысл жизни взгляд куда-то в сторону, я почувствовала снова ту самую пронзающую боль в низу живота. Из попытки сделать глубокий вздох внутри меня на миг будто всё замерло, я стиснула зубы от напряжения, который сковал меня внутри из-за боли мгновенно. Маркос, наблюдая за тем, что со мной происходило, медленно отпустил меня и отошел, будто именно этого он и ждал, он смотрел на меня сверху вниз.

— У меня уже ни на что нет сил… — стиснув зубы от боли, промычала я сквозь слезы.

— Маркос, кажется, Малик пошел сдаваться! Нам нужно довести наше дело с этой девицей до конца. — В спешке войдя в комнату, сказала Моника, обратившись к Маркосу.

Когда я заметила эту девушку, которая показалась из-за спины Маркоса, я взглядом увидела то, что она резко изменилась в лице, когда наши взгляды с ней встретились, выражение её лица было какое-то удивленное, испуганное, но и в тот же момент какая-то ненавистная искра в её глазах дала мне почувствовать страх.

Это же она говорила с Маркосом…

Я отскочила от стены и, подойдя к ней ближе, посмотрела на неё ненавистно.

— Это ты… это ты, когда я спала, ты пинала меня и пичкала чем-то!

Хоть и в голове мутнело временами, я изо всех сил старалась что-то разглядеть.

— Маркос, держи её, эти чёртовы таблетки действуют слишком медленно. Мы не можем больше ждать, они скоро могут быть здесь.