Легенда эпохи

— Вы не могли бы сделать себе ксерокопию этого списка, а мне этот документ еще пригодится.

Николай встал, прошел в дальний угол кабинета, где стоял ксерокс, и сделал себе копию. Когда он вернулся к своему столу, зазвонил телефон.

— Слушаю, — ответил он. — Еще одна Иванова? Нет, все нормально, пусть проходит.

Я забрала листок и попрощалась с Соколовым. В дверях я столкнулась с низкорослой женщиной лет сорока, которая, надо полагать, была моей однофамилицей и страховым агентом. Хорошо, что я ее опередила. Не случись этого казуса с фамилией, Николай Николаевич мог меня и не принять. Я подумала, что, прежде чем заняться моим вопросом, он обязательно свяжется со своим папочкой и спросит у него совета. Однако у меня были все основания полагать, что Соколов-старший даст добро на то, чтобы помочь моему расследованию.

Нельзя сказать, что второй пункт моего плана был выполнен на все сто процентов. Отец и сын Соколовы контролировали только треть ювелирного рынка. Подходов к двум другим «золотым» китам, на которых держался тарасовский ювелирный рынок, у меня не было. Тем не менее я несколько часов убила на то, чтобы в качестве рядовой покупательницы обойти ювелирные магазины, в которых продают комиссионные украшения.

Николай оказался прав: цепочек, похожих на ту, что украли у Козельчиков, было много. Но, увы, других украшений из списка рядом с этими цепочками не наблюдалось.

— Девушка, вы ищете что-то конкретное? — обратилась ко мне продавщица.

— Знаете, я хотела бы приобрести что-нибудь необычное. Какую-нибудь брошь или гарнитуру, например, серьги с колечком. Возможно, изделие из платины…

— К сожалению, в этом отделе ничего такого нет. А новые украшения вы не хотите посмотреть?

— Хочу, — сказала я и прошла в другой зал.

Примерно в таком духе я действовала в каждом магазине, но все без толку. Эта нудная работенка мне порядком надоела. К тому же не было никакой гарантии, что вор, пусть даже и через подставное лицо, уже сдал краденые цацки в официальные точки по приему золотых украшений. Он мог сбыть их теневикам. Я поймала себя на мысли, что занимаюсь отработкой ювелирторга лишь потому, что не знаю, как приступить к следующим двум пунктам своего плана.

Вчера мне казалось, что поговорить с соседями Козельчика не составит особого труда. Сегодня же я еще не придумала, под каким предлогом к ним прийти и как при этом не попасть на глаза клиенту. В это трудно поверить, но я не чувствовала себя способной на экспромт. Наверное, причина сегодняшней так несвойственной мне неуверенности в себе была в том, что Юрий Яковлевич поставил передо мной слишком много ограничений. Пожалуй, стоило пропустить третий пункт плана и сразу же приступить к четвертому. Я уже хотела связаться с Козельчиком по телефону, чтобы договориться с ним о личной встрече, но мне позвонил Кирьянов.

— Да, Володя, слушаю тебя.

— Ну что, Таня, я только весь день и занимаюсь тем, что работаю на тебя. Информации интересной удалось нарыть много, по телефону обо всем не расскажешь. Так что давай подъезжай к горуправе, я к тебе выйду.

— Хорошо, через десять минут я буду на месте.

Честное слово! Я здорово обрадовалась, что не надо звонить Козельчику и между приступами его кашля пытаться объяснить, что невозможно быстро раскрыть преступление, не имея элементарной информационной базы. Да, кое-что можно почерпнуть из милицейской базы данных, но есть такие моменты, которые известны только самому пострадавшему. Юрий Яковлевич, кажется, даже мысли не допускает, что, кроме двух версий, связанных с его воровской специальностью, могут существовать и другие. Ну да ладно, надо ехать к городскому управлению внутренних дел.

* * *

Володька подсел в мою машину и сразу же спросил:

— Таня, а что же ты мне сразу не сказала, что супруга Козельчика тоже из бывших?

— То есть? — Я не сразу поняла, в чем дело.

— Гражданка Козельчик, в девичестве Ершова, дважды судима. Один раз за обсчет покупателей, а второй раз — за причинение тяжких телесных повреждений. В общей сложности она семь лет провела в местах не столь отдаленных, в то время как ее муж только пять лет грел нары. Да, занятная семейка, просто криминальный брак какой-то…

Сообщение Кирьянова произвело на меня сильное впечатление.

— Вот так Антонина, горячо любимая жена бывшего квартирного вора! А Хирург ничего о ее прошлом мне не сказал. Но это и неудивительно. У меня вообще создалось впечатление, что эта женщина является воплощением его идеала, вся такая мягкая и пушистая. И он с удовольствием пылинки с нее сдувает… А она дважды судима…

— Ну, знаешь ли, у каждого человека свои представления об идеале. Между прочим, на зонах даже конкурсы красоты устраивают.

— Но она-то сейчас на свободе… Володя, а как давно они поженились? Ты это выяснил?