–
–
Черныш, услышав упоминание своего имени два раза гавкнул словно подтверждая слова Себастьяна. Мария укутала Себастьяна в шубу подложив другую ему под голову поцеловала его, сказав.
И они с Иваном двинулись в путь.
Иван был слаб, ему пришлось идти, положив на плечо сестре правую руку. (Вспоминая об этом через несколько лет мы смеялись – представляя себе, что мы идем как кот Базилио и лиса Алиса из сказки Пиноккио, но тогда нам обоим было вовсе не до смеха.)
Опять пошёл незадолго прекратившийся до этого, снег. «Cлишком рано в этом году» – подумалось Ивану. Снег сначала мягко и ласково, с легким шёпотом ложился на землю. Затем снежинки стали крупнее, ветер поднимал их, кружил в вальсе. Вскоре стало очень холодно, хлопья били в лицо и обжигали руки.
Вот они среди гор и белоснежного снега, они остались вдвоем. Они шли и постоянно говорили друг с другом, хотя Иван больше слушал, а говорила Мария. Разговором она старалась поддержать брата боясь, как бы тот не потерял сознание. Сильная метель мешала ориентироваться. Окрестности, по которым можно было хоть как-то выдерживать направление скрылись в белом тумане. К тому же они совершенно потеряли счет времени и не могли сказать сколько находятся в пути час два или четыре. Брат и сестра ужасно устали и к ним подколодной змеей подкрадывалось чувство слабости предлагавшее забыть обо всем лечь на землю и тихо уснуть. И лишь отцовское воспитание который все время ставил им в пример древних греков и римлян помогало им победить это чувство. Они уже начали терять всякую надежду как вдруг Марии показалось что она увидела маленький огонек.
–
Они подошли к дому и Мария постучала в окно.
Глава 3
Помощь
Дверь открылась, вышла женщина средних лет.
Властный, уверенный в себе, голос говорил, что это скорее хозяйка дома, а вторая, наверное, её подруга. Их осторожно завели в дом. Начали раздевать. Из-под куртки Марии выскочил Смети и стремглав и не спрашивая разрешения хозяев бросился на печку. Хозяйка дома засмеялась:
Когда стали снимать куртку с Ивана он сильно вздрогнул и с его губ сорвался приглушенный стон. Женщина с тревогой спросила:
–