Легенда Клана

Часы показывали почти семь вечера, и я немного уставший сел в машину. Критика последовала моему примеру.

— Я могу сообщить кому угодно и что угодно. Я всегда была крайне простой в этом плане. Знала, что существует человеческий фактор, и что далеко не всегда всё идёт по плану. — холодно произнесла напарница, бездумно глядя в потолок: — Но с Лией всё иначе.

— Согласен. Она удивительная… И меньше всего я бы хотел подставлять именно её.

— Что будем делать, Сэведж? Ты, как глава дуэта, должен принять решение.

— Вариант — пойти и купить новую крысу, мы, конечно же, рассматривать не будем.

— Совсем идиот? Будь это кто-то другой — я бы и слова не сказала. Но Лия… Во-первых, она это поймет. Потерю крысы она, скорее всего, рано или поздно простит. Особенно, если преподнести это под соусом того, что он ушёл в свою родную среду. А вот ложь… Женщины никогда не прощают ложь.

— Кончай философствовать.

— И во-вторых — она же об этом расскажет Васильеву. Он нас потом в бетон закатает за то, что обидели его ангелочка! Генерал добрый лишь до тех пор, пока проблемы не касаются его семьи. Именно благодаря доверию Васильева нас ещё не выкинули из Отдела.

— Хорошо. — тяжко вздохнув, я принял решение: — Звоню Лие, объясняю ситуацию и дальше импровизируем.

— Это будет правильно. — кивнув, ответила Критика: — Знаешь, Сэведж… Если убрать из твоего характера змеиную суть, то в целом… Ты даже похож на нормального человека. Отдаленно.

— Неужели меня похвалила сама Госпожа Невзорова?

— Тебе до моей похвалы, как до… — напарница явно хотела сказать, «как до Марса», но вовремя остановилась: — В общем, не заслужил ещё.

— Не больно-то и хотелось. — усмехнулся я: — Эрис! Вызови контакт…

На капот начало что-то сыпаться.

— Что это? — Критика с подозрением смотрела на блестящие осколки.

— Стекло… — ответил я, и открыв окно, аккуратно выглянул.

Сверху началось настоящее фаершоу! На небольшой японский паркетник, что стоял позади нашей Волги, рухнули ошметки стены. Испуганные крики разбавили вечерний шум, а я запустил двигатель, и рванул на встречку. Спустя мгновение, на то место, где мы только что стояли рухнула обгоревшая бетонная плита.

— Да что за твою мать?! — выругался я: — Эрис! Контакт «Профурсетка»… Срочно!

— Выполняю. — пропела электронная помощница.

— Сэведж, у меня работы выше крыши! Что-то срочное? — ответила Женщина-Дрель.

— На пересечении Ливадийской и Джефферсона непонятное… явление. От здания отлетают куски стены! — сообщил я.

— Жертвы есть?

— Откуда ж мне знать? Просто отлетают куски… — приглядевшись, я понял, в чем дело. Два ярко-желтых луча прожигали стену насквозь, и та, естественно, обрушалась вниз, прямиком на тротуар: — Это факир! Причем, довольно мощный.

— Сходи и проверь. Если правда факир — вмешайся. Если что-то другое — смотри по обстановке. Критику возьми с собой.

— Принял. — я отключил вызов, и рванул в переулок. Пока всё внимание зевак направлено на отваливающиеся куски, мы можем успеть провести маневр со шлемами и цветом курток.

— Ты чего творишь?! Там же люди! — воскликнула Критика.

— Мы не городские спасатели, и не полицейские. — сухо ответил я: — Уже были случаи, когда я не исполнял протокол скрытности. Последствия были чуть более, чем отвратительные.

— Но…

— Кри. У нас нет времени играть в наставника и ученика. Одевай! — я открыл отсек со шлемами: — Я не пойду вызволять тебя из заложников в случае чего.

— Я поняла. — Критика стала максимально серьезной.

— Умница.

Выбежав из машины, мы с ускорением направились в сторону стремительно разрушающегося здания. Увы, когда в кино показывают момент с тупящим товарищем — это нихрена не миф, а реальность, ибо психика человека в подобные моменты может отреагировать самым неожиданным образом. Кто-то орал во всю глотку, и сваливал как можно дальше, а кто-то наоборот, стоял, словно зомбированный, и наблюдал, как на него летят огромные бетонные плиты. Одним из таких был мужичок средних лет. Видимо, возвращался из магазина — пакеты с продуктами в обеих руках. Разогнавшись, я едва успел отпихнуть его в сторону от массивного бетонного ошметка. Словно включившись, мужичок кивнул в знак благодарности, и побежал в сторону перекрестка.

Внутри всё выглядело не менее плачевно. С потолка осыпалась побелка, а по верхушке шлема то и дело стукали мелкие камешки. Лифты, естественно, были отключены, а лестница ходила ходуном. Судя по доносящимся воплям — фестиваль проходил на четвертом этаже. Быстро поднявшись, мы хотели выйти в коридор, но приличная взрывная волна отбросила нас обратно на ступеньки. Кое-как сгруппировавшись, я схватил Критику, и прижав к себе, принял удары лестницы на себя.

— Сэведж… Спасибо… — выдохнула она.

— Я случайно. — поставив напарницу на ноги, я вытащил «Стечкин» и направился вперед.

От двери остались лишь обожжённые куски пластмассы, а в коридоре было мощное задымление, от которого пожарные датчики устроили настоящую тревожную симфонию. Благо, что шлем приглушал резкие звуки, иначе сосредоточиться было бы максимально сложно.