Легенда (ЛП)

Она струится из нее, как золотая нить, из макушки и, закручиваясь, устремляется к небу, пока ее не уносит легкий ветерок, направляя к озеру.

Через секунду ее глаза смотрят в никуда.

— Нет, — кричу я в отчаянии, испытывая дикое, паническое чувство, когда пытаешься ухватиться за жизнь, но бесполезно. — Нет. Нет. Нет.

Слезы наворачиваются на глаза, и я продолжаю сжимать руку девушки, как будто это может вернуть ее обратно.

— Нет, — шепчу я.

Я чувствую руки на своих плечах, которые тянут меня назад, в то время как кто-то еще протискивается мимо. Медсестра, которая как будто может что-то исправить. Меня оттаскивают от мертвой девушки, от толпы, и я понимаю, что это Бром схватил меня. Я прижимаюсь лбом к его груди, пытаясь отдышаться.

— Крейн, — говорит он тихим голосом. — Я здесь.

Такие простые слова, и все же они так важны.

Он кладет руки мне на плечи, нежно массируя их.

— Хорошо, — говорю я сквозь слабый вздох. — Хорошо.

Потому что я сейчас видел, как у меня на глазах умирает девушка, и уже второй раз вижу смерть.

По крайней мере, на этот раз я знал достаточно, чтобы не повторить ту же ошибку.

По крайней мере, я не пытался вернуть ее к жизни.

Никого нельзя возвращать к жизни.

— Как странно плакать, — бормочу я, наблюдая, как слеза скатывается с моего лица и падает на землю. — Как странно, что наши сердца так сильно обливаются кровью, что боль вытекает из глаз.

Я поднимаю голову и встречаюсь взглядом с Бромом.

И на этот раз позволяю ему быть моей опорой.

Кладу руку ему на затылок и мгновение держу там.

— Спасибо, — шепчу я, надеясь, что мои глаза скажут ему больше, чем слова. — Спасибо.

Его лицо остается бесстрастным, и это так непохоже на обычного Брома, который показывает все взглядом, движением бровей, ухмылкой. Но сейчас он делает так, как нужно мне. Раньше он был ураганом, а сейчас успокаивает.

В глубине этих черно-карих глаз я вижу, как он смягчается.

Я поднимаю голову, делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться, а затем оглядываюсь. Одноклассники обнимают друг друга и плачут, учителя в шоке. Затем появляется Кэт, которая серьезно смотрит на меня, а за ней Сестры Софи и Маргарет. Сестра Маргарет что-то напевает, обращаясь к небу.

Сестра Софи смотрит прямо на меня с выражением, которое я не могу до конца понять.

Но это похоже на предупреждение.

Глава 16

Кэт

Весь кампус перевернут с ног на голову. Занятия отменены. Все оказались заперты в этих маленьких очагах горя и шока. Колокола собора звонят, и звонят, и звонят. Я больше не могу этого выносить, ложусь на кровать, закрывая уши.

Сестра Маргарет обошла общежития и сообщила студентам, что сегодня в девять часов вечера в соборе состоится собрание, на котором мы все будем скорбеть и обсуждать то, что случилось с Лоттой.

Но я не смогу провести целый день, шатаясь в оцепенении, и не смогу найти утешение в объятиях других людей, которым я безразлична. Я видела, как человек умер у меня на глазах уже во второй раз, и хотя я Лотту совсем не знала, все равно это было травмирующим зрелищем. Тяжело было видеть эту бедную девочку на крыше и знать, что она все равно прыгнет, и мы не успеем до нее добраться.

Через несколько часов после инцидента, я сидела в своей комнате, не зная, что делать дальше, и вдруг услышала, как кто-то позвал меня по имени за окном, так тихо, что я даже прислушивалась. Я увидела снаружи Крейна и Брома, две высокие темные фигуры в тумане. Они оба делали жесты в сторону конюшни и направлялись к ней.

Я быстро схватила пальто и надела его, потом выбежала из своей комнаты в тихий туманный день.

Догнала я их уже в конюшне.

— Что вы делаете? — спрашиваю я, когда они оба направляются в кладовую.

— Мы едем в Сонную Лощину, — говорит Крейн, снимая со стены седло Пороха. — И ты с нами.

— В Лощину? Зачем? — я следую за ним к стойлу лошади.

— Увидеться с констеблем, — объясняет Крейн. — У нас на глазах только что умерла девочка, и у меня такое чувство, что школа не спешит сообщать об этом остальному миру. Мы должны опередить их, прежде чем Сестры успеют солгать или замять дело. Ее семья нуждается в известии.

— Вы думаете, они бы так поступили? — спрашиваю я. — Скрыли бы ее смерть?

Из стойла Сорвиголовы доносится фырканье Брома.

— Это ужасно удобно, что воспоминания учеников стираются начисто, как только они покидают школу, — говорит он. — Кто, кроме нас, скажет об этом?

Я раздумываю, пока Крейн заканчивает запрягать Пороха и выводит его из стойла. Уши коня дергаются из стороны в сторону, улавливая нашу бурную энергию, поэтому я пытаюсь несколько раз успокаивающе погладить его, чтобы дать понять, что все в порядке. Это не срабатывает. Он не верит, вероятно, потому, что я тоже не верю.

— Ну, раз уж мы едем в город, я заскачу домой и заберу Подснежницу, — говорю я. — Тогда мне не придется делить с тобой лошадь.

Крейн недоверчиво смотрит на меня, держа поводья.

— У тебя проблемы с этим?

— Я считаю, ты ездишь немного медленно, — говорю я с ухмылкой. — Возможно, тебе лучше поехать с Бромом, а я возьму Пороха.

— Он не поедет со мной, — говорит Бром, быстро садясь на Сорвиголову.