Легенда Лукоморья.

— Раньше я на него и глядеть не хотела, думала, дитя совсем, молоко на губах не обсохло, а туда же — женихаться! Чтобы его отвадить, даже сказала как-то в шутку, что выйду замуж только за богатыря, о подвигах которого все Лукоморье знать будет. Куда Кузе до богатыря-то? Думала, обидится и глядеть в мою сторону перестанет. Он и впрямь стал пропадать куда-то, но, когда в деревне был, не упускал возможности за околицей меня подкараулить. Ох и злилась я на него! Но когда ведьма его привечать начала, я его по-другому узнала. Они же за столом сидели, разговаривали, а я на печи лежала да все слышала и видела. Видела, с какой лаской он на нее смотрит. И так мне горько было, ведь смотрел он на мое лицо, а восхищался другой, ведьмой проклятой. И разговоры их слышала, речи ласковые Кузины одной отрадой мне были. Закрою глаза, слышу голос его сладкий и представляю, что это он мне говорит. Поняла я тогда, что хороший он парень, с добрым сердцем, с душой отзывчивой, с руками золотыми. Трудолюбивый да хозяйственный. Какого еще мужа желать?

Я удовлетворенно потерла руки:

— Значит, согласна за него пойти?

— А ты что же,— она насмешливо взглянула на меня,— сватаешь?

Я смутилась. Откуда мне знать все традиции сватовства? Там, поди, тонкостей больше, чем в китайской церемонии.

— Ладно уж,— улыбнулась Фрося.— Родни у меня нет, сватать меня не у кого. Пусть сам приходит — поговорим.

— По рукам! — обрадовалась я.

— Только приданое у меня небогатое,— приуныла девушка.— В нашей деревне и побогаче невесты есть.

— Тебя он одну любит, а не приданое,— успокоила ее я.

— Меня ли? — усомнилась она.— Мы же с ним за все время редко когда словечком обмолвились. А как ведьма ему голову крутила, так я не смогу.

— Ничего,— ободрила я.— Скажу ему, что ты после смерти родителей все оправиться не могла. Сперва горевала, потом затосковала одна-одинешенька и стала его привечать.

— Стыд-то какой! — Фрося густо покраснела, а рассветные лучи солнца еще ярче выцветили ее румянец.— Незамужняя девица холостого парня в гостях принимает! Как же я Кузьме в глаза-то буду смотреть?

— Но ведь ведьма себе ничего постыдного не позволяла? — уточнила я, припоминая, что Кузьма всегда отзывался о возлюбленной с уважением и не позволял себе никаких пошлых намеков.

— Нет,— замотала головой Фрося.— Она боялась, что о ней судачить начнут, а ей это ни к чему.

— Скажу ему, что ты его сперва как младшего братца воспринимала, вот и вела себя вольно. А теперь полюбила и изменилась к нему отношением.

— Ой! — Фрося испуганно закрыла рот ладошкой.— Так и скажешь — полюбила? Стыд-то какой!

— В любви ничего постыдного нет,— возразила я.— Но так уж и быть, не буду его радовать раньше времени. Сама сообщишь ему эту приятную новость.

— После свадьбы! — смущенно добавила Фрося.

— Дело твое,— не стала спорить я.

Скрипнула дверь, в сенях раздался грохот, и мы испуганно покосились на порог.

— Я-а-а-на! — В горницу с воплем ввалился Варфоломей.— Я тут такое узнал, такое! Оказывается, Фрося…— Он выпустил когти и зашипел на девушку.— А ну немедля отойти от нее, ведьма проклятая!

Фрося при виде говорящего кота вскочила с лавки и схватилась за сердце.

— Ты, как всегда, вовремя! — упрекнула его я.— И не обзывайся на Фросю. Она — это уже она.

— Так он правда говорит? — пролепетала девушка.— Это мне не чудится?

— К несчастью, не чудится,— усмехнулась я и указала нервно озирающемуся коту на пол у печи: — А ведьма вон.

Он вздыбил шерсть, настороженно принюхался и вытаращился на меня круглыми глазами.

— Как это вы ее?

— Она сама,— невинно ответила я.

Кот недоверчиво наклонил голову, но ничего не сказал.

— А как ты узнал про ведьму? — запоздало удивилась я.— Я думала, ты загулял.

— И ничего я не загулял,— с достоинством возразил он.— Я завел новое знакомство,

— Ах, извини! Когда ждать его плодов — четырехцветных котят?

Варфоломей не удостоил меня взглядом и сообщил:

— Между прочим, Мурка мне обо всем и рассказала. Любопытная она кошка, как-то к Фросе в избу тайком шнырнула, пока ведьма во двор выходила. И слышала, как ведьма над Фросей потешается и признается, что ее молодость себе присвоила. Тут-то Мурка и смекнула, что бабка и есть Фрося, а Фрося — ведьма лютая, перепугалась и при первой возможности украдкой из избы сиганула.

— Если б все кошки могли говорить, как ты! — сокрушенно заметила Фрося.— Меня бы уже давно выручили!

— И что тогда? — возразил кот.— Ведьму в твоем теле на вилы бы подняли, а ты бы так и померла в ее теле от старости.

Фрося задрожала и, как подкошенная, плюхнулась на лавку.

— Зачем девчонку пугаешь? — упрекнула я Варфоломея.— Фрось, все будет хорошо. Сосватаем тебя за Кузьму в лучшем виде.

— Вот и ладненько,— обрадовался кот, пристально взглянув на невесту и убедившись, что та совсем не против.— Кузьма парень достойный, с ним не пропадешь!

— Рано об этом загадывать,— возразила Фрося.— Сперва старуху схоронить надобно.

Мы посвятили кота в нашу договоренность, и тот одобрил решение Фроси не разглашать истории с ведьмой.