Легенда о Белой Деве

– Хватит с меня вашей философии. Попрошу освободить пещеру: буду делать вам демона.

***

Альбина не уставала дивиться сестре. Она оценила бы внешний вид Олеси как полупрозрачный с зеленцой, что совершенно не мешало той присоединиться к тренировке юных воинов. Конечно же, в спаррингах Олеся не участвовала, но наблюдала за разминочными упражнениями и какие-то пыталась в своём темпе повторить. «Ну а что, лучший способ прийти в себя – хорошенько размяться на свежем воздухе», – ответила она на укоризненный взгляд младшей сестры.

Альбина вздохнула. Недаром никто поначалу не верил, что они действительно сёстры. Мало того, что каждая из них была вылитой копией своей матери без примесей хоть каких-то черт отца – от него разве что мозги достались Альбине, нос – Олесе, да, говорят, кудрями они пошли в отцовскую родню. Мало того, что мягкий, любознательный, кокетливый и даже немного увёртливый нрав Альбины невероятно контрастировал с боевой и бескомпромиссной натурой Олеси. В довесок у сестёр ещё и ни одного общего увлечения за всю жизнь не набралось. В то время, как Олеся почти что целиком отдавалась различным видом физической активности, Альбина проводила время за книгами или холстом, разве что в хорошую погоду выбиралась с ними на лавочки вблизи площадок, где тренировалось её сестра. Только Альбинино увлечение медициной и механизмами работы человеческого тела в итоге сошлось с Олесиным увлечением боевыми искусствами, да из подкачанной и выносливой Олеси получалась хорошая модель для рисования с натуры.

От размышлений Альбину отвлекли голоса вернувшихся Гилмора и Баргуса, раздавшиеся за её спиной.

– Смотри-ка, – сказал воин, отыскав глазами Олесю, – всё-таки ни с кем не дерётся.

– Ну хоть здравый смысл в ней присутствует, – фыркнул Гилмор.

– Заглядывает иногда, – улыбнулась Альбина.

– Ух ты ж лосики-карасики! – вскрикнула Олеся.

Альбина резко обернулась к сестре.

Олеся стояла, зажимая предплечье. Рядом с ней стояла то ли Лала, то ли Ирма – кто их различит, этих близняшек – и что-то объясняла, но Олеся лишь непонимающе на неё глядела. Баргус подошёл к девушкам:

– Что случилось?

– Поранилась, – с деланным равнодушием пожала плечами Олеся. Было видно, что ей неловко.

– Лала?

– Рассечение внутренней стороны предплечья, – отрапортовала та. – Есть вероятность повреждения крупных кровеносных сосудов.

– Ох божечки. – Альбина в один прыжок оказалась рядом с сестрой, дёрнулась в сторону шатра Шаэлы, снова подскочила к сестре. Лала лишь уворачивалась от этих хаотичных движений, удивлённо покачивая головой: явно не ожидала от названной принцессы такой прыти. Альбина меж тем не переставала причитать: – Нужно остановить кровотечение. Есть тут, чем обработать рану от заражения? Покажи-ка руку, возможно, понадобится наложить швы.

– Подожди-подожди, – вклинился Баргус. Альбина не замолчала совсем, но громкость поубавила. – Ты разве не можешь, – посмотрел Баргус на Олесю, – сама остановить кровотечение?

– Ну… – Олеся с сомнением посмотрела на свою руку. – Жгут я сама себе на предплечье не наложу, а от простого давления, боюсь, толку будет мало.

– Э… – Баргус склонил голову набок, удивлённо глядя на девушку, – а зачем жгут?

– А что, – огрызнулась она в ответ, – можно просто сказать: «кровь, остановись» – и она остановится?

– Ну… вроде того. – Баргус достал кинжал, сделал глубокий порез на своём предплечье, подождал, пока из него засочится кровь, а потом совершил какое-то неуловимое движение – Олеся даже не смогла понять, какие части тела были в нём задействованы – и порез сам собой затянулся. Баргус стёр оставшуюся на коже кровь.

Альбина даже перестала причитать. Сёстры круглыми глазами уставились на руку воина. Он лишь усмехнулся.

– Удобно, – произнесла, наконец, Альбина. И совсем тихо, с горечью в голосе добавила: – Жаль, мама так не умела.

Олеся бросила быстрый взгляд на сестру и тут же отвела глаза, скосив их на Гилмора. Тот перехватил её взгляд и в свою очередь встретился глазами с Баргусом. Воин покосился на Лалу и едва заметно кивнул. И в тот момент, когда уже казалось, что в гляделки они выиграли, раздался голос не пойми откуда взявшегося Крикса:

– А что случилось с твоей мамой?

Олеся, Гилмор и Баргус одновременно бросили на него испепеляющие взгляды, но что толку: слово уже было сказано. Альбина вздохнула.

– Когда мама рожала меня, – произнесла она, – у неё открылось кровотечение, которое не удалось остановить. Меня спасли, но она не выжила.

– Как же так? – помрачнел Крикс.

– Медицина несовершенна, – пожала плечами Альбина. – Мама с самого начала знала, что у неё невысокие шансы пережить роды. Врачи убеждали её делать аборт с того момента, как она на второй же месяц попала в больницу на сохранение, и продолжали убеждать, пока не вышли все сроки. Но мама так хотела меня, что решила поставить на кон свою жизнь. И проиграла. – Альбина грустно улыбнулась. – Всё, что мама успела сделать – это подержать меня на руках и дать мне имя. И передать наследственный дар проблем со здоровьем.